Отзывы на книгу: Если Бийл-стрит могла бы заговорить; Эксмо, Neoclassic, 2022

Поразительно красивая и глубоко проникновенная книга. Каждая страница ярко показывает жизнь двух юных людей, которые влюбляются друг в друга, но их счастливое будущее внезапно обрывается. Болдуин передает эмоции и чувства героев в каждом слове книги. Это история о борьбе с системой, о неравенстве, о любви и о сильной связи между семьей и друзьями. Книга оставляет глубокий след в сердце и заставляет задуматься о том, как важно бороться за справедливость в нашем мире.

Книга «Если Бийл-стрит могла бы заговорить» Джеймса Болдуина - это захватывающая, остросоциальная литература, которая поражает открытостью и смелостью автора. Болдуин проникает в души своих персонажей, исследует их мотивы и поступки, а так же анализирует и подробно объясняет социальные и политические последствия расизма и насилия. Книга продолжает оставаться актуальна и по сегодняшний день. Рекомендую всем!

Роман очень сильный. Сначала кажется, что подобных историй уже существует миллион, но автор сумел передать все оттенки чувств главного героя поразительно глубоко : и привязанность к другому человеку, знакомому с детства, и с отчаяние при столкновении с закостеневшими в обществе стереотипами и людьми готовыми осудить кого-то только за его цвет кожи. Язык автора не назовешь особенно поэтичным, он незамысловат, но ничуть не мешает автору передать все так, чтобы это тронуло.

Если Бийл-стрит могла бы заговорить.
Автор: Болдуин Джеймс
Переводчик: Волжина Наталия Альбертовна
Издательство: АСТ, 2022 г.
Серия: Эксклюзивная классика
Страниц: 320 (Офсет)
Масса: 216 г
Размеры: 180x115x17 мм
Тип обложки: обл - мягкий переплет (крепление клеем)
Иллюстрации: Без иллюстраций
Джеймс Артур Болдуин (англ. James Baldwin, 2 августа 1924, Гарлем, Нью-Йорк — 30 ноября 1987, Сен-Поль-де-Ванс) — американский романист, публицист, драматург, активный борец за права человека, отчасти последователь Мартина Лютера Кинга.
Будучи темнокожим и геем в Америке 40-х годов XX века, он находился в двойных тисках.
Все романы его о социальной несправедливости, институциональном расизме и отсутствии социальных лифтов для не-белых людей. В каждой строчке сквозит намек на то, что все происходящее - обычное дело( то что он подметил ещё в детстве).
Но книга "Если Бийл-стрит могла бы заговорить." не только о расизме или выборочной демократии, не только о бедности и безысходности, не только о черных районах и белых полицейских. Она еще и о любви.И тут не только о любви Тиш и Фонни. Тут и семья Тиш, и Фрэнк, и Дэниел и каждый из них как открытая книга. Каждый раскажет новыую историю об расоовом унижении, о боли и несправедливости. Так мать Тиш отправилась чужую страну для того, чтобы переговорить с женщиной, давшей обвинительные показания против Фонни.
Оказывается, что есть более бесправная и беззащитная категория населения, чем афроамериканцы - женщины, и цветные женщины в особенности. Ежедневно их насилуют и унижают, относятся как к вещам, и нет никакого суда и следствия, с помощью которых был хоть какой-то шанс на правосудие, поэтому, по их логике, единственную возможность сделать так, чтобы тебя услышали упускать нельзя, даже если реализация этой возможности породит своих жертв.
Вот так всё переплитаеться в клубок "жизни", любовь, несправедливость, свобода чувств и несвобода тел. И всё же главное в книги как и в самой жизни, это любовь ! Если честно, меня вся эта романтическая сопливость-слюнявость первой любви Фонни и Тиш, которую оба воспринимают как чудо, несколько раздражала. Но в конце конце концов, если отбросить все эти "розовые сопли" молодости, то речь идёт о мужчине, женщине и ребёнке, а это основа любого здорового общества.

Отличная повесть, ёмкая, лаконичная семейная драма, о темнокожих в америке. Прекрасный легкий и образный язык, ничего лишнего, концентрат надежды и лёгкая рефлексия о былом. Хорошие живые диалоги, как и персонажи, всё очень вкусно как горький кофе или хороший коньяк.
Объём текста невелик но больше и не хочется, в самый раз чтобы остался светлый оттиск в памяти, чуть подернутый патиной времени.