Отзывы на книгу: Номах (Малышев Игорь Александрович); Лимбус-Пресс, 2017

Хорошая, я бы сказал добротная, мастерски исполненная художественная работа, открывающая широкому читателю совершенно иной взгляд на личность легендарного героя Гражданской войны Нестора Махно. А он герой этой войны. И никак иначе. Отчаянный рубака, новатор, стратег, сумевший добыть немало блистательных побед. Ложные стереотипы, искусно созданные в позднесоветский период, немало способствовали обесцениванию роли Нестора Махно в непростой, сложной истории становления советского государства. Игорь Малышев отнесся к фактам более бережно, более тщательно и со всей возможной честностью. Добавив к этому мастерство художника, автор сумел сплести в единую ткань плеяду замечательных, сочных, живых новелл и зарисовок, абсолютно, с головой погружающих читателя в горячую эпоху поистине грандиозного тектонического сдвига в истории мировой цивилизации. На краю страшного разлома мы видим его - отважного, расхристанного героя, смело держащего в одной руке шашку, а в другой - судьбу своей поруганной, несчастной, но горячо любимой Родины.
"Номах"! Всем, кто любит ярко, до боли честно - рекомендую! Хорошая книга!

Блестящая книга, очень рад, что нашел ее. Атаман Номах поначалу описывается как былинный герой, защитник сирых и убогих – но с каждой страницей нарастает озверение, невероятная жестокость гражданской войны. Но жестокость здесь описана не ради жестокости, не для любования ломтями человеческого мяса. Наоборот, нарастает и ощущение нежности, даже любви к этим забрызганным кровью сволочам – потому что в такую эпоху либо человек будет забрызган кровью, либо его кровью забрызгает кого-то. В книге нет долгих страниц о любви к родине, о железности красных когорт или высоком пути белой гвардии; но на втором, на третьем плане брезжит эта любовь к жестокой, энергичной и огромной России, и к ее детям, таким же жестоким и обаятельным. Великолепно.

Трудно представить, что еще недавно подобное переживали обычные люди. Страшное время. Произведение очень сильное, с трагической ноткой.

интересная книга про жуткий отрезок нашей истории.спасибо автору за ярких персонажей переплетенных и связаных одной кровавой нитью.

«Номах» Игоря Малышева – по сути сборник рассказов о махновщине. В соответствие с подзаголовком «Искры большого пожара». Один рассказ – одна искра. Рассказы более-менее выстроены в хронологическом порядке, то есть от зацветания движения до смерти самого Махно.
Кстати, да, по неведомой для меня причине автор взял да и переиграл фамилию главного героя, переставив местами слоги. Зачем? Чтобы отгородиться от принципиального историзма и позволить себе художественные вольности? Может быть. Но нельзя не заметить, что таком виде «Номах», «номаховцы», «номаховщина» однозначно по звучности проигрывают правильным «Махно», «махновцы», «махновщина». В реальных наименованиях прямо таки слышится взмах, рубящее движение, что-то широкое. Ну а переделанные термины даже произносятся с легкой запинкой. Так что тут, думаю, автор проиграл.
Но название, как и имена, дело всё-таки второстепенное. Содержание важнее. В одной из рецензий упоминалось сходство формы «Номаха» со сборниками рассказов С.П. Алексеева. Действительно, похоже. С поправкой на то, что Алексеев писал для детей, а книга Малышева рассчитана на более взрослую публику.
Отдельными рассказами, в каждом из которых есть свой собственный сюжет, герои автор показывает ту или иную сторону «номаховщины», гражданской войны или представляемого им самим себе «Номаха». Кровавые подробности гражданской войны – выдуманные или нет, стереотипные или оригинальные – не сопровождаются никакими моралистическими выводами о праведности или преступности, о правых и виноватых. Зверствуют все – белые, красные, «номаховцы».
Перед автором стоит довольно сложная задача – если не оправдать своего героя, то хотя бы объяснить его собственное отношение к совершаемому им. Для того что ли меж сюжетных рассказов помещены сновидческие? Практически во всех снах Номаха гражданская война уже кончена, народ счастлив, работает себе, наслаждается жизнью. И батька доволен: вот заради этого мы и воевали, пятнали свою душу зверствами непрощаемыми. Да, мол, мы прокляты, но зато вона как народ-то живет. Уж за него мы грехи на душу и приняли. Так?
Допустим. Но возникает справедливый вопрос: разве нельзя было достигнуть того же самого, не прибегая к бессмысленной жестокости? Разве нельзя было просто расстрелять там того-то и того, обязательно надо было истязать до кровавого куска еще живого мяса? И тут сам Номах что-то пытается сказать, но, ей-богу, не понял я его отвлеченных мыслей.
Да вообще много не понял. Книга выглядит какой-то недосказанностью. Объем маловат для развернутой дискуссии. Сколько там? Сотня – чуть больше страничек, два десятка крохотных рассказов. Причем каждый из них просто отличный. С завязкой, развитием, развязкой. С прописанными персонажами. А ведь это очень трудно – на таком ограниченном пространстве не только раскрутить сюжет, но еще и прописать героев. Игорь Малышев же с этой задачкой однозначно справляется. И лично я могу только посетовать, ну почему же он не написал по-настоящему «большую книгу»?
С другой стороны, если подумать, то часть очарования героев как раз и кроется в недосказанности, в оборванности повествования о каждом из них. Они так и замирают картинками из отдельных сюжетов. Может быть растянутые на полноценный роман они утратили бы свою притягательность? Как знать. Нет романа – нет обоснованного ответа.

Обычно я не покупаю книг неизвестных мне авторов,но эту взял,так как мне интересна эпоха Гражданской войны,а
также Нестор Махно и его анархическая республика.В романе Малышева без прикрас,со всеми её ужасами показана
"гражданская история безумной войны"(по М.Веллеру).Большинство глав читаешь с удовольствием,некоторые быстро
проглядываешь,со "Снами Номаха"такая же картина.Ещё интересно читать о бывшем махновце,а затем бродячем по
фронтам юродивом поэте с собачонкой Соловьёве.Поэзию С.Есенина(в книге Сенин)люблю с детства,но по воле
писателя закинутый в стан анархистов он там,по-моему,ни к селу ни к городу.Натурально показанные ужасы
братоубийственной войны,конечно,потрясают,образ Номаха(Махно)вырисован ярко и объективно.

Скажу сразу - роман Игоря Малышева «Номах» мне понравился.
Да, с одной стороны, попытка коснуться темы гражданской войны начала прошлого века для любого автора априори рискованна. Слишком много уже на «костях» этого исторического отрезка плясали, и читателя привлечь трудно. Читателю хочется мирного неба над головой, да чтобы покойникам позволили спать, наконец, спокойно вместе со всеми их грехами. С другой стороны, тема гражданской войны все равно тянет к себе прозаиков, как и любой другой период глобальных перемен в обществе, влекущий за собой невероятное количество переломанных жизней.
Вопрос в том, нашел ли писатель какую-то свою, отличную от других авторскую позицию, с которой смотрит на историю и ее героев. Малышев, как мне кажется, нашел. Он попытался посмотреть глазами Нестора Махно. Вернее, как раз не его глазами, а некоего вымышленного Номаха, за судьбой которого однозначно считывается прообраз. Как и за героем Сергеем Сениным его прототип - поэт Сергей Есенин.
«Номах» безусловно книга очень тяжелая. В ней много крови. Много ненависти. Много боли. Без них трудно представить себе любую войну. Автор пытается показать, что жестокость являлась чертой абсолютно всех сторон противостояния, никто не вышел из него с чистыми руками. И причины к ней были очень различны: от вековой классовой вражды до личной мести через простой садизм. Но Малышев пытается уравновесить сюжет, вводя в роман главы со снами Номаха. В этих снах Номах видит свою мечту. Он видит мир таким, каким он хочет его построить - утопия Номаха, в которой царит мир и всеобщее счастье.
И еще один герой книги, блаженный Соловьев, таскающий за пазухой собачку, растящий в карманах тулупа пшеницу, читающий стихи животным и говорящий лишь с умирающими, тоже уравновешивает мрачные картины и являет собой символ неприкаянности всего божеского, пока продолжается братоубийство. Он, как Цицерон во время вражды Помпея и Цезаря, не знает, от кого бежать и к кому бежать. А потому не бежит никуда.
Равновесие между тьмой и светом в книге выдерживается. Читается книга быстро. Послевкусие, конечно, оставляет горькое, но иначе и быть не может.
На мой взгляд, Игорю Малышеву не удалось только одно. Хороший прозаик, безусловно, должен любить своего героя (даже отрицательного), но в данном конкретном случае его авторская симпатия Номаху должна была быть более завуалированной. Чтобы про автора можно было сказать словами Максимилиана Волошина:
«А я стою один меж них/ В ревущем пламени и дыме/ И всеми силами своими/ Молюсь за тех и за других».

Я - участник войны, военный писатель Чёрный Артур /Чечня, Донбасс/. Более полного барахла о войне не читал. Так и не понял, зачем автор взялся за эту тему. Банально - скучно. Прочел две первых главы - бросил. Специально прочел две главы в середине - плюнул. Еще через неделю убирался на книжной полке, прочел две главы в конце - выбросил этот хлам.
Есть литература, а есть Хлам в литературе. Вот это вот оно самое и есть....

Судя по всему, Малышев пытается эксплуатировать героико-лирическую манеру повествования, подражая советским произведениям о войне — какой бы то ни было — для детей и юношества. И одновременно использовать квазибылинный, околонародный метод изложения. Однако видно, как ему тяжело оставаться в рамках выбранного гибридного слога и не сбиваться на обыденную современную речь. То «был Номах бос», то «машина для убийств», то «месяц над полем взошёл», то «оптимальный вариант» — стиль меняется безо всяких мотивов, вне зависимости от контекста и его смены. Порой не удаётся выдерживать его даже в рамках одного предложения: «Истлевает и падает упряжь коней, и они идут, больше не направляемые людьми, словно осознав цель похода и приняв её, как свою».
Непосредственное содержание недалеко ушло от формы. Автор описывает вещи, которые не могут не вызвать у читателя сильных эмоций. Мальчик, на глазах которого толпа белых насилует его мать
анархисты, закапывающие живьём в землю красных, и подобное. Не могут — и поначалу, быть может, вызывают. Проблема в том, что должный отклик на подобные эпизоды возможен только тогда, когда они помещаются в повествование в качестве узловых моментов, моментов высшего эмоционального напряжения. «Номах» же едва ли не полностью состоит из таких картин. Хорошее литературное произведение невозможно построить на бесчисленно повторяемых с различными вариациями описаний зверств белых, красных, зелёных. Сама идея показать предельную жестокость войны рискует быть погребённой под механически нагромождаемыми сценами насилия. Но не понимающий этого Малышев заигрывает с кровавой палитрой до последних пределов — и не только в смысле пролитых на страницах литров крови. У него появляется садист-белогвардеец, то выжигающий пленному глаз линзой в буквальной попытке заглянуть в «бездну русской души», то просящий доктора соединить кровеносные системы красноармейца и «номаховца», чтобы продемонстрировать: они «сиамские близнецы… Кровь от крови. Плоть от плоти. Смрад от смрада». Этот персонаж, воспринимаемый, кажется, его создателем как гротескный образ наивысшей жесткости человека к человеку (а что-то подсказывает, что нужный и для того, чтобы продемонстрировать авторское отношение к большевизму и анархизму), на фоне всего остального выглядит просто ярчайшим образцом неумения добиться по-настоящему шокирующего гротеска, уродливой поделкой ради самого уродства. Что ж, именно из-за своего метода — точнее, его отсутствия — самому писателю, в отличие от героя, не удалось успешно провести эксперимент и слить свой роман воедино
пришлось маскировать под роман-коллаж. Книга не стала книгой, оставшись кучей мёртвых кусков плоти, сыровяленого мяса.

Интересный взгляд на Граданскую войну глазами "зеленого" командира. Несколько напоминает "Тихий Дон", где тоже речь шла о том, что в этой войне трудно было найти правых.