Отзывы на книгу: 60-е. Мир советского человека (Генис Александр Александрович, Вайль Петр Львович); АСТ, 2021

Продолжаю тут почитывать книги Александра Гениса, добрался до их совместного творения с Петром Вайлем: "60-е. Мир советского человека". До этого читал только самостоятельные генисовские вещи, так что тут очень легко понять, что писал один, а что - другой, сразу видно. Генис - это лёгкость стиля, афористичный и каламбурящий поток сознания, широкий охват тематики, постоянное курсирование от одного к другому, петляние во времени и пространстве, между словами и мыслями, но больше по поверхности, фонтанирование остроумными и тонкими наблюдениями, замечаниями, мнениями, самолюбование и радость от того, как он это всё ловко подметил и провернул. Вайль - нечто более монументальное и вдумчивое, несколько медлительное и тяжеловесное, глубокое, рассудительное, больше концентрации на конкретной проблематике, некоторая отстранённость и стремление к обобщениям, анализу.
О чём книга? Собственно, это попытка дать картину советских 60-х, причём с акцентом на картину мира советского человека, образ мышления, атмосферу, настрой, психологию. Знаковые события, личности, явления, грани общественной и культурной жизни даются, вроде бы, с претензией на некую объективность, но, разумеется, получается очень субъективно и через призму взглядов, позиции самих Гениса и Вайля. Они, вроде как, опираются на прессу, литературу, воспоминания того времени, претендуя на роль, скорее, исследователей и рупора народа, но отбор материала, контекст, трактовка - это, разумеется, полностью их авторская работа. Естественно, точка зрения, которая часто ими выдаётся буквально за общепринятую и почти народную, это точка зрения либеральной, прозападно настроенной интеллигенции тех лет (и/или более поздних, когда эта книга была написана).
В общем, скажу так: как и остальное уже прочитанное мной у Гениса, читать это любопытно и местами - даже весьма. Порой я находил очень точные и меткие, на мой взгляд, мысли, рассуждения, выводы, наблюдения, читал про интересные факты и обстоятельства. Но нередко видел и притягивание одного к другому за уши, софистику, жонглирование словами и утверждениями, попытку выдать частные явления за всеобщие тенденции и т.п. - ради создания и подтверждения своих концепций и выводов. А с этими выводами и концепциями лично я довольно часто не согласен (и считаю, что обоснованно), хотя местами, в общем-то, и согласен, но от того путь к ним авторов не становится менее мутным. Пожалуй, вот так могу сформулировать: по мне, лучше бы они побольше писали про культуру, литературу, искусство, а на политические и общественные, исторические темы - поменьше.
Короче, резюмирую. Вооружившись критическим взглядом и умея фильтровать чужой поток сознания (даже красиво и умело подаваемый), и, в то же время, сохраняя терпение и готовность принимать чужую точку зрения без истерик в духе: "они враги, они не правы!", даже если с ней не согласен, можно получить от "60-х" немалое удовольствие. Однако без вышеперечисленного лучше за этот текст не браться (разве что вы и так полностью на одной волне с авторами).

Довольно жидкий переплет и водянистый текст. Наверное, авторы специально стараются не перегружать читателя фактами, но как-то же нужно написать 11 страниц про Европу, 13 про войну и 20 про Солженицына... И книга наполняется расплывчатыми образами и примитивными объяснениями, которые могли бы создать атмосферу в жанре рассказа или повести, но в таком объеме утомляют.

Горбачевские реформы оказались тесно связанными с проблематикой 60-х. Более того, в 60-х мы до сих пор находим источники почти всех перестроечных новаций.
Эта книга посвящена не истории первой «оттепели», которую принято датировать 1956–1964 годами, а эпохе 60-х, которые, начались в 1961 году XXII съездом, принявшим программу построения коммунизма, а закончились в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд.

Не Парфенов
Никакие документы, никакие архивы, никакие мемуары не восстанавливают прошлое. Они формируют настоящее, создавая миф о прошлом.
Леонид Парфенов в заглавии неслучаен, его проект "Намедни. Наша эра" первое, что вспоминается, когда заходит речь о десятилетиях советской жизни. И думаешь сначала: "Зачем еще? Это ведь уже сделано и сделано эталонно хорошо". А потом: "Жаль только, мало, галопом-по-Европам и в формате новостной нарезки - видеоряд основное, текст второстепенное, аналитики минимум" Леонид Геннадьевич и сам говорит о том, что программа вместе с дополняющими ее книгами все-таки ближе к телевидению: богато иллюстрированные тома, в которых картинка не менее важна, чем текст и занимает едва ли не больший объем.
Где есть спрос, там явится предложение. Книга Петра Вайля и Александра Гениса захватывающе интересный, что не мешает ему быть обстоятельным и энциклопедичным по полноте охвата, рассказ о времени, получившем в советской хронологии название "оттепель".
"60-е. Мир советского человека" - все, что вы когда-нибудь хотели знать, но не у кого было спросить о промежутке между сталинскими репрессиями и брежневским застоем. Шестидесятые,символически начавшиеся докладом Н.С.Хрущова на ХХ съезде в 1956 и закончившийся вводом советских танков в Прагу 1968 - время советского Ренессанса, когда Партия, устами руководителя, торжественно пообещала: "Нынешнее поколение будет жить при Коммунизме" - а нация, не веря, поверила.
Авторы сравнивают это время с викторианской эпохой в Англии, когда определенный уровень достигнутых благ позволял с гордостью смотреть на остальной мир, а мощь империи казалась непоколебимой и казалось, что страна движется верной дорогой, а впереди будет только еще лучше.
Время романтики комсомольских стройотрядов, спора между физиками и лириками и начала бардовской песни. Время, когда Евтушенко и Вознесенский собирали стадионы, а Стругацкие писали свои первые книги. Время массированного жилищного строительства и недолгого товарного изобилия. Время, когда Гагарин полетел в космос, а мир еще любил нас. После уже только ненавидел.
Учеба и труд, здравоохранение, строительство и торговля, наука и искусство, власть, моды, транспорт, литература и религия - кажется нет аспекта тогдашней жизни, который ускользнул бы за пределы их внимания. Аудиоверсия книги, прочитанная Игорем Князевым, отдельное читательское удовольствие, позволяющее насладиться его безупречной манерой чтеца и даром голосовой мимикрии.
Приоритет слова перед картинкой и умная аналитика без назойливого морализаторства и стремления навязать читателю/слушателю свой взгляд на вещи. Интересно, емко, афористично. Бездна читательского удовольствия.