Жизнь переходит в память. Художник о художниках; Редакция Елены Шубиной, 2022

Когда начинаешь читать такие книги, то уже не можешь оторваться. Казалось бы простой, доступный язык, но какое погружение в воспоминания... какое невероятное окружение наставников и друзей. Удивительный рассказчик Борис Асафович! Дай Бог ему здоровья!

Невыносимая красота бытия
Все поразъехались давным-давно,
даже у Эрнста в окне темно,
лишь Юра Васильев и Боря Мессерер —
вот кто остался еще в Эс-Эс-Эс-Эр.
Булат Окуджава "На эмигрантские темы"
О том, что художники, сменив кисть на перо бывают замечательно хороши с прозой знает всякий, кто читал "Письма к брату Тео" ван Гога, репинское "Далекое близкое"
"Хлыновск" Петрова-Водкина. Художник и сценограф Борис Мессерер, титулованный "королем московской богемы" продолжает славную традицию. Его рассказ о собственном творческом пути, который занимает в книге значительное, но не основное место, главное отдано коллегам - это огромное читательское удовольствие.
А для человека интересующегося позднесоветском творчеством "Жизнь переходит в память" неоценимый источник знаний о живописи и художниках. Род энциклопедии, которая расширит, углубит и приведет их в систему. Люди творчества, воспринимаемые большинством как некое общее множество, на самом деле достаточно четко отграничены локальными, мало пересекающимися подмножествами: отдельно цвет научной интеллигенции, каждый в своей дисциплине, отдельно писательская, кинематографическая, геймдизайнерская (для современного мира) среда
очень разные музыканты со своей табелью о рангах, трудно представить соседствующими в одной группе рэпера и классического исполнителя. Художники отдельно.
И когда появляется фигура достаточно значимая, чтобы вовлечь в сферу своего притяжения ярчайших представителей разных подгрупп
человек,способный сделать границы сред менее ощутимыми, стать универсальным посредником - это событие. Таким человеком для новейшей советско-российской истории стал Борис Мессерер. Некоторые люди соединением различных обстоятельств словно бы предназначены для такой роли, остается добавить "немногое": талант, харизму, умение дружить. У автора все это есть. Сын балетмейстера и хореографа Асафа Мессерера и двоюродный брат Майи Плисецкой, архитектор по образованию, театральный художник по призванию, муж Бэллы Ахмадуллиной, друг многих писателей, поэтов, артистов, и конечно художников.
Эта книга рассказывает главным образом о художниках, Василий Аксенов, Андрей Битов, Булат Окуджава, Владимир Высоцкий и Марина Влади появляются на ее страницах мельком. Наверно более подробно о них в другом месте, но для меня настоящим открытием стали главы об учителях: Викторе Эльконине, Артуре Фонвизине, Александре Тышлере. Об эмигрировавших и добившихся на Западе разного уровня признания друзьях-сверстниках Льве Збарском, Михаиле Шемякине. Юрии Красном, Эрнсте Неизвестном. О здешних художниках, которых знают и любят ценители, но дилетантам вроде меня их имена ничего не говорили, кроме, разве Валерия Левенталя, да и то, по родству с Вадимом Левенталем (снова пересечение сред).
Удивительно интересный, остроумный, яркий, иногда смешной, часто грустный, порой трагичный рассказ о времени, о себе, о людях, чьи работы - спасибо огромному благу интернета - можно увидеть воочию, читая о них. И это замечательно. Вообще любое просветительство Божья работа, а возвращать из небытия имена, не столь широко известные, дарить их неравнодушным людям - вдвойне.
А как потрясающе Мессерер рассказывает о работе над офортами, это ода влюбленного предмету своих страстных мечтаний. Интересно с точки зрения профана которому в тонкостях объясняют технологию совершенно прежде неизвестного процесса, а как читатель ты просто понимаешь, что такая любовь, такой уровень увлеченности не может остаться без взаимности, и огромный успех художника - это в первую очередь результат бесконечного труда по огранке алмаза природного таланта.
А какая дивная хулиганская история с Ильей Глазуновым, научившим молодых коллег плохому, вот уж не подумала бы, что маститый и увенчанный, он в поисках подходящего помещения для мастерской может бродить по чердакам с кусачками, чтобы перекусывать перекрывающую вход (советское "зачинено-заборонено") проволоку.
Таких забавных милых подробностей с участием персонажей разной степени известности в книге множество, она читается с неизменным интересом и, хотя не заменит курса по Истории искусств, может стать неплохим подспорьем для желающих знать.