Гонимые и неизгнанные. Судьба декабристов братьев Бобрищевых-Пушкиных; Центрполиграф, 2002

Немного о качестве самой книги. Твёрдая обложка, размеры книги стандартные, толщина около 3 см. Бумага серая, но шрифт разборчив. Есть вставка с черно-белыми иллюстрациями на 8 листах.

В.С. Колесникова – автор нескольких работ по истории России, в том числе и по эпохе Николая I. Рассматриваемая книга – это попытка показать историю декабристов во время следствия и суда над ними, на каторге и в ссылке. Главными героями стали братья Сергей и Павел Бобрищевы-Пушкины, члены Южного общества, принципиальной виной которых стало сокрытие от следствия «Русской правды» Пестеля. Пройдя по восьмому разряду, они оказались сначала на каторге в Читинском остроге и Петровском заводе, а потом в ссылке в Красноярске. Сергей Бобрищев-Пушкин умственно заболел еще в Петропавловской крепости и все оставшееся ему время периодически попадал в сумасшедший дом.
Первое замечание к данной книге заключается в следующем. Это документально-художественное издание, другими словами – часть книги является чистой воды беллетристикой, о чем ни в аннотации к книге, ни в рецензии уважаемого Лекса ничего, увы, не говорится. Знай я это, точно покупать бы не стал.
Дело не в том, что В.С. Колесникова плохой писатель – она пишет как раз очень неплохо. Дело в другом.
Работа вышла, на мой взгляд, неровная. Одна часть книги посвящена братьям Бобрищевым-Пушкиным. Здесь автор провела огромную работу, изучив различные архивы в Москве, С. Петербурге, Иркутске, Красноярске, Туле, Алексине. Ей удалось найти и использовать в своей работе две с небольшим сотни писем Павла Бобрищева-Пушкина и к нему. Она также взяла на вооружение малоизвестные публикации в дореволюционных изданиях, выбрала из имеющихся публикаций о декабристах все, что касается братьев. Это позволило ей создать портрет декабриста не первой когорты, но из числа славных – славных не своими декабристскими, если можно так сказать, а человеческими свершениями: все знавшие его отмечали его доброту, жертвенность, готовность помочь другим, организаторский талант, способности эскулапа (его прозвищем было говорящее «Гомеопат»). Сказалось и то, что прожил Павел Бобрищев-Пушкин (брат его Сергей существовал все же не как личность вполне самостоятельная, а на его, Павла, фоне) достаточно долго, дождался и освобождения из каторги и ссылки, и полную реабилитацию при Александре II. В общем, человек замечательный, хоть и не самый заметный, и спасибо В.С. Колесниковой за ее труды над его жизнеописанием.
Вторая часть, точнее, линия книги связана с Николаем I и декабристами. Наиболее полно концепция Колесниковой нашла свое отражение в обстоятельном, на 15 стр., вступлении к книге. И здесь автор демонстрирует и пристрастность, и ограниченность. С одной стороны, Николай I показан настоящим негодяем, его портрет плосок и черно-бел. Бездушный тиран и властолюбец, преследовавший всё и вся, мстивший декабристам за их заговор. Читаешь текст Колесниковой и понимаешь, что если она какие-то работы о николаевском времени и изучала, то дальше историографии 1950-х гг. не пошла. Николай – личность не добрая и во многом не прогрессивная, но шире и глубже той карикатуры, что дала Колесникова, основавшая свой взгляд на императора исключительно на трудах Ник.Огарева и Ник. Сазонова, еще одного сторонника Герцена, как будто никто больше о царе не писал. Декабристы же в их делах и программных документах были совсем не теми ангелами, каковыми живописует их она – то ли от незнания, то ли от ослепления. Результат – книга не историческая, а художественная, где автор рассказывает не о прошлом, а о своем видении его.
Бегло пробежимся по её концепции декабризма, не останавливаясь на очевидных ляпах. Есть фундаментальные вещи – «среди декабристов не было ни одного атеиста» (с.13), пишет Колесникова, а на с.51 именно об атеизме у декабристов и рассказывает. Декабристы «не преследовали цель получить что-либо для себя. У них было все – богатство, знатность, власть» (с.13). Так может писать человек, не знающий, что основная масса декабристов принадлежала к небогатому и незнатному низшему и среднему офицерству, не имевшему ни земли, ни крепостных, ни иных доходов, кроме невысокого жалованья. А насчет целей – лучше бы ей получше почитать про Пестеля и его планы. Вывод вообще потрясающий – «не к топору, крови и революции звал гром пушек на Сенатской площади. Он был подобен набату предостерегающему: не иди, Русь, путем, революции! Эволюцию нельзя подменить революционным взрывом!» (с.14). Откуда сии фантазии взялись – непонятно.
Есть претензии и по оформлению данной книги. Автор, как я уже писал, изучила много архивных документов и активно использует их в книге, правда, не давая точных отсылок – ее ссылки выглядят так: «ГАРФ», без фонда, без дела, без листа. Это все равно что, сославшись на книгу, указать – Ленинка или книжный магазин. Страницы из книг, цитируемых ею, она также не указывает. Я понимаю, что автор писал художественную книгу, но есть общепринятый научный аппарат, надо ему соответствовать, а то могут подумать, что ты не только разговоры между твоими героями выдумала, но и их переписку…
В общем, рассматриваемая книга вызвала у меня очень двойственное впечатление своей предвзятостью, уклоном в беллетристику и недолжным оформлением. Симпатичная личность главного героя, написанная с любовью и живостью, на фоне жесткой и неисторичной авторской концепции выглядит бледно. Рекомендовать данную работу не могу ни специалистам (им даже найденные автором документы по пригодятся неточностью их использования), ни любителям, а жаль – автор явно способна на большее.