Нет никого своее (Джулай Миранда); Гаятри, 2008

Миранда Джулай - ангел, мающийся на земле. Литературная ангельская смятенность-наивность - я бы так назвала жанр, в котором Джулай пишет свои небольшие повести. В «Земле приливов» Гильяма поражает воображение именно то, что мир - гадкий, жуткий, липкий мир повседневности - увиденный глазами ребенка, оставаясь для нас, «взрослых» зрителей гадким, жутким и липким, на самом деле отрясает любую оценочность, становится эстетичным в самом изначальном смысле слова. «Эстетичным» в значении «наблюденном as is». Сам факт оценивания рождает уродливость или красоту, по-хорошему. Безоценочность позволяет быть чистой эстетике. Тексты Миранды - и есть эта самая чистая эстетика - нервная, почти болезненная в своей чувствительности, но пережитая так, как будто никто не смотрит, как будто написано все это глубоко для себя. Таким голым вышел когда-то Валентайн Майкл Смит к людям. Те, конечно, закидали его каменьями - вынесли «оценку». Миранда выходит голая в каждом своем рассказе, но книжная нагота спасает ее от физических каменных оценок.

Не понравился ни один из рассказов. Какие-то они тягостные. Читаешь, будто вязнешь в болоте. Утомительное ощущение от всей книги. И слишком много для "неподготовленного зрителя" лесбийской тематики.