Элегия эллическая. Избранные стихотворения; Водолей, 2000

В 1919 году в 20-летнем возрасте Борис Божнев уехал в Париж на учёбу, а в итоге остался во Франции на 50 лет. Человеком был закрытым, известности сторонился, поэтому в эмигрантстких мемуарах современников о нём практически нет упоминаний, несмотря на то что уже первый его сборник 1925-го года бурно обсуждался как в Париже, так и в советской России. Георгий Адамович называл поэзию Божнева «стихами из подполья», подразумевая впечатление дневниковости и непридуманности. Я в его поэзии нашла умение видеть неожиданные ракурсы, вот вроде читаешь текст, особо не отходящий от традиционного стиха, даже входишь в некое полумедитативное читательское состояние, и вдруг «В твоих объятьях можно умереть / От нежности, как от туберкулёза», или «Пишу стихи при свете писсуара», или «Без четверти лимона три стакана чая». Или целый цикл «Саннодержавие», около 50 четверостиший, где о разных вещах говорится через образ снега, например:
Из санкт-трубы восходит санкт-дымок,
Санкт-голуби гуляют по санкт-крыше...
Снег выпал, как молчанья эпилог,
Но я уже пролог сверканья слышу...
В поздний период он тяготеет к длинным стихам и поэмам, которые могут показаться затянутыми, но всё-таки стоят вчитывания:
Республика пытает
Грядущую судьбу,
И башня вырастает
В фабричную трубу.
Промышленные туры
В предместиях стоят
И знамя диктатуры
В густом дыму таят...
(Из поэмы «Скорбь 2 — Утешь 4»)