Там, где в дымке холмы (Кадзуо Исигуро); Эксмо, Редакция 1, 2017

• Кирилл Юрьевич Рубцов — 17 Ноября 2023

  5/5

  Через простые бытовые зарисовки поднять такие проблемы как вопрос отцов и детей, вопросы воспитания, отношения разных покалений и при этом не давать чёткого ответа, а пошевелиться ка мозгами сам, дорогой читатель.

  0

  0

• Писанец Лилия — 24 Января 2022

  5/5

  Дебютный роман нобелевского лауреата 2017г. К. Исигуро "Там, где в дымке холмы" я перечитывала. Читая первый раз упорно искала физическую связь между реальностью и прошлым. И не находила. Потому что её и не было. Была просто боль матери возвращающейся в прошлое, и пытающейся понять, почему её старшая дочь Кейко была так несчастлива, отдалилась от семьи и в конце концов добровольно ушла из жизни. Кроме старшей дочери, чистокровной японки, так и не сумевшей найти своё место в Англии в новой семье, присутствует и младшая Ники, рожденная ею от англичанина и сумевшая построить свою жизнь., четко держащая свои внутренние границы
  и мыслящая понятиями европейского мира, так не похожего на японский. Кейко, её родившееся в Японии и вывезенная в Англии в семилетнем возрасте дочь постоянно присутствует в романе. Эцуко, героиня от имени которой ведется повествование, возвращаясь мыслями в прошлое, где она носила её под сердцем, вспоминает другую девочку, дочь своей подруги. Её сложные отношения с матерью, послевоенный мир, её молчаливые страдания и обреченность. Роман грустный, реалистичный, эмпатам читать будет больно. В воздухе (дымке) висит молчаливая горечь, то самое "потерянное поколение", люди, пережившие ужасы войны, потери. и пытающие найти своё место в новом мире, собрать себя по кусочкам. Роман написан прекрасно, как прекрасно тонко сплетенное кружево. Держать будет. Под кожу - залезет.
  _____
  "Ники приехала ко мне в этом году в апреле, когда было еще холодно, моросил дождь. Возможно, она собиралась пробыть у меня дольше, не знаю. Но мой дом за городом и тишина вокруг стали ее тяготить, и скоро я увидела, что она рвется обратно – к своей лондонской жизни. Она слушала и не дослушивала мои пластинки с записями классической музыки, бегло пролистывала стопки журналов. Ей постоянно звонили, и она – тоненькая, в туго облегавшей ее одежде – кидалась через ковер к телефону, тщательно прикрывая за собой дверь, чтобы я не подслушала разговор. Через пять дней она уехала.
  О Кэйко она заговорила только на второй день. Утро было пасмурное и ветреное, и мы придвинули кресла поближе к окнам – посмотреть, как дождь льется на сад.
  – Ты ждала, что я приеду? – спросила Ники. – Ну, на похороны.
  – Нет, пожалуй, и не ждала. Не думала, что ты будешь.
  – А я вправду расстроилась, когда узнала. Чуть не приехала.
  – Да я и не ожидала, что ты приедешь.
  – Люди не знали, что со мной. Я никому ничего не сказала. Наверное, растерялась. Они бы и не поняли, ни за что не поняли, каково мне. Сестры, считается, очень близки между собой, разве нет? Может, они тебе и не по душе, однако близость все равно сохраняется. Но у нас ведь было совсем не так. Я сейчас даже не помню, как она выглядела.
  – Да, ты ее давно не видела.
  – Помню только, что из-за нее я делалась несчастной. Вот такой она мне запомнилась. И все же опечалилась, когда обо всем узнала.
  Быть может, и не одна лишь тишина гнала мою дочь обратно в Лондон. Хотя о смерти Кэйко мы особенно не распространялись, эта тема всегда была с нами и носилась в воздухе, стоило нам разговориться."

  0

  0

Все отзывы (29)