A Clockwork Orange (Anthony Burgess); Penguin Books, 2014

Назвать эту книгу «антиутопией», как многие, кажется, склонны делать, — это значит полностью исказить ее представление. Что делает эту книгу трудной, так это не столько бездумное насилие, которое использует рассказчик, или сленг, который он использует, сколько прямота, с которой Бёрджесс написал рассказ. В этой книге подробно рассматриваются понятия «свободы воли», а именно: Алекс и его соратники могут свободно заниматься хулиганством и бессмысленными преступлениями только по той причине, что они могут. Алекс наслаждается этим, прославляет себя через это и не приносит извинений. Алекс не герой и не антигерой; он просто Алекс, который проявил свою свободную волю вопреки тому, как мы хотели бы, чтобы он это делал. Можно много писать об этом, но лучше прочесть.

Однозначно, не самая моя любимая книга Энтони Берджеса. Любопытно, что и автор не считал ее одной из своих лучших. Но, конечно, самая знаменитая. Берджес написал много книг, среди тех книг, что я прочел было несколько гениальных и столько же проходных вещей. Берджес - большой интеллектуал, его перо и его авторский взгляд остры, как бритва. Это дорогого стоит. Романы о подростках всегда будут будоражить общество, что уж говорить, если речь идет об очень "трудных" подростках. Вопрос происхождения зла, его стихийности, абсурдности и возмездия, тоже остаются все такими же острыми и открытыми для человечества, как и век назад. Место и время действия романа - немного размыто. Как и у Джорджа Оруэлла в романе "1984" все реалии очень напоминают смесь из сталинской советской эпохи и послевоенной Англии. Той самой, весьма Англии из рабочих районов которой, в течении ХХ века, вышел целый ряд нигилистических и агрессивных молодежных субкультур, уже потом распространившихся по всему свету. Субкультура "Апельсина" это тоже смешение разных черт, и создание чего-то нового. "Заводной апельсин" - это вызов для всех, кто верил в способность культуры и образования спасти мир. Книга с хорошей философской нагрузкой, но очень жуткая, конечно, если сцены насилия - это не ваша "зона комфорта". Отдельного внимания заслуживает язык романа, специально сконструированный автором "суржик" из вульгарного английского и русского.