Василий Тёмный (Торубаров Юрий Дмитриевич); Вече, 2019

Весьма редкий в исторической литературе сюжет. Тем более следовало бы быть предельно осторожным и в трактовке и выразительных средствах. И что мы видим? Картина печальная.
Заглавную личность совсем никак нельзя отнести к «лучам света» в русской истории (и не только из-за известного увечья, но по делам), а автор очень даже относит. Василий Второй и простодушен, и храбр, и дальновиден, и истово православен.
Простительны сюжетные линии а-ля Дюма-отец. Их здесь с избытком. Но неплохо бы руководствоваться не только собственной безудержной фантазией, но и здравым смыслом. Примеры уклонения от оного? Да сколько угодно, два для примера:
- боярин Иван Всеволожский берёт с юного Василия слово жениться на своей дочери, которую князь в глаза не видел (!), а она оказывается, мягко говоря, далеко не красавицей. Это что-то из сказок Афанасьева
- бурный роман Софьи Витовтовны с будущим основателем рода князей Пожарских и рождением внебрачного сына несколько странен, если учесть, что матери Василия к этому времени было за 60. Неужто, как говорил чеховский Фирс: «Способ тогда знали…».
Смысловые исторические акценты как-то деформированы. Мельком упоминается самое главное: знаковый свадебный скандал, пленение Василия татарами, ослепление Великого князя, отравление Шемяки и пр. Зато со вкусом и подробностями описываются польско-литовские свары. Смазаны подробности военного противостояния Василия с Юрьевичами. А высшей доблестью и самым выдающимся достижением Василия объявляется отказ от Флорентийской унии.
И так далее. Всё вяло и неправдоподобно. Отдельно о языке. Перлы на каждом шагу. Винегрет из псевдо-славянизмов и самого убогого канцелярита. Примеры? Вот цитата из главы 22.
«До возвращения из плена Василия на Москву, Улеб явился к Марии и спросил у неё о возможной помощи от него ей, великой княгине. Улыбаясь, получил ответ:
- Улеб, я так благодарна тебе за то, что ты сделал для меня и моих детей, поэтому я не нахожу слов, как отблагодарить тя, - Она подошла к столику, выдвинула ящичек и достала оттуда тяжёлый кисет. – Вот, возьми, - произнесла она и протянула его Улебу.
- Нет, заявил он, - я не могу его взять. Я был на службе и выполнил свой долг.»
Это что - разговор людей XV века? В обстановке XV века (столик с выдвижными ящичками в княжеском тереме)? Допустим. Но что значит странное: «Улыбаясь, получил ответ»? Кто кому улыбался? Вспоминается попытка профессора Преображенского разобраться с придаточными предложениями Швондера.
В сущности, грустно. Литературная безграмотность автора множится отсутствием элементарной редактуры. А уже им сотворено с десяток «исторических» романов.