О книге: Истребление персиян (Толстая Татьяна Никитична, Тимофеевский Александр Александрович); Редакция Елены Шубиной, 2023

Долго ждала эту книгу и, наконец-то, заполучив, прочитала с огромным удовольствием. Книга посвящена Александру Тимофеевскому, чей масштаб личности прорисовывается через переписку с Татьяной Толстой, через его собственные воспоминания и воспоминания близких о том, каким он был. Журналист, публицист, блогер, автор. Все попытки определить Тимофеевского терпят крах, потому что определить, значит ограничить.
Одно можно сказать точно, Шура Тимофеевский - блестящий знаток искусства, маг и кудесник слова, сердечный друг тех немного-многих, которым посчастливилось его знать.
Я точно знаю, что не раз вернусь к этой книге. Наверное, она все таки о человеке, о бесконечной любви к нему и о том, что раз установившись связь между ближними не исчезает.
Спасибо всем причастным к изданию книги.

Только мысли все о нем
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
Бродский.
Вы знаете героя этой книги через одно виртуальное рукопожатие, если пели хотя бы раз в жизни "Пусть бегут неуклюжи пешеходы по лужам" - могу ошибаться, но кажется на постсоветском пространстве не найдется человека, который не знал бы песенку Крокодила Гены, написанную для мультфильма "Чебурашка" поэтом Александром Тимофеевским. Человек, памяти которого посвящено "Истребление персиян" - его сын, кино- и литературный критик, литературовед Александр Тимофеевский-младший в воспоминаниях друзей.
Основное место в книге занимает рассказ о Шуре (так все его называли) Татьяны Толстой, которая была его близким другом, и их диалоги о самых разных аспектах русской культуры: от пресловутого "и за борт ее бросает" до бунинской прозы, и от сетований на невозможность купить простой чайник в центре гламурной собянинской Москвы до наиболее соответствующего национальному характеру образа Блаженной страны
Если вы сейчас подумали: "Ну вот, собрались номенклатурные дети, чтобы хвалить друг друга" - то неправильно подумали, и давно не дети, и не то, чтобы номенклатурные. Хотя звонкость имени не стоит недооценивать, но и переоценивать не нужно. Взрослого человека определяют его дела, о Шуре все говорят, как о замечательно эрудированном и доброжелательном человеке яркого ума и большого сердца, который многим помог и немало сделал для становления русскоязычной культуры, какой мы знаем ее сейчас.
Татьяна Толстая, чье имя вынесено на обложку, основной, но не единственный автор, в книгу вошли также воспоминания Татьяны Москвиной, Сергея Шолохова. Льва Лурье, Андрея Плахова и других, чьи имена я услышала впервые и вряд ли что потеряла бы, когда бы остаток жизни провела, ничего о них не зная. Но они интересны как уходящая фактура, как персонажи тридцатилетия гласности и свободы, почти уже сменившегося очередными темным веками, приходу которых способствовали.
Революция пожирает своих детей, диктатура списывает со счетов тех, кто обслуживал ее интересы в процессе прихода к власти, заменяя более молодыми и зубастыми, хотя уже не столь утонченными. Но мир так устроен что творческой интеллигенции, чтобы жить достойно, нужно покровительство власти, которой до моральных категорий дела нет.
И мне кажется, книга интересна в первую очередь как памятник прекрасной эпохе, которая случилась, невзирая.
И он смиренно вышел вон, потому что вон вышло прошлое, причем повсюду, и повсюду утвердилось настоящее, безысходное, как железобетонная коробка.