О книге: Город неба (Капович Катя); Эксмо, 2021

• Архангельский Николай — 31 Марта 2021

  5/5

  Катя Капович - мой любимый автор.
  Открывать Фейсбук, видеть её стихи, её новые и её старые - это всегда радостное начало дня. Больше того - знак удачного дня.
  Катя живёт далеко от России.
  А её стихи с этим не согласны.
  Я не знаю другого поэта, который с такой нежностью и трепетностью помнит своё прошлое, старых друзеё, прежнюю жизнь. Даже в стихотворении "Говорил мне один в пиджаке цвета пыли" нет язвительности и осуждения. Есть один только вздох.
  Да, это моя родина. Она ещё и такая.
  Она ещё и в вопросе: "...кем были вы в стране угля и стали..."
  Что поделаешь, всё равно это моя родина.
  И читатель не может не подумать о том, что это - такая-сякая - и его собственная родина.
  Именно, в таких книгах обнаруживаются начала патриотизма.
  Где это слово не улыбается кривой улыбкой лжи и официоза.
  
  И это не означает, что у Кати должны быть трудности с принятием её другой родины, новых людей. Она обречена иметь друзей в любом городе любой страны.
  Городом неба оказывается не Нижний Тагил, не промзона на Урале. Это пространство куда шире.
  Катя - "пассажирка без брони", и её адрес - город Земля.
  По большому же счёту - Город неба.
  И всё-таки приходят слова: "Мы чужие там и чужие здесь…"
  Черно-белая в клетку фигня...
  Что поделаешь, даёт о себе знать авитаминоз от недостатка чего-то такого, чего больше нет. Катя признаётся, насколько для неё важны знаки внимания российских читателей, в основном, фейсбучников. Именно, они есть основная масса её читателей. Не так уж много найдётся в Америке людей, говорящих по-русски. а среди них ещё и читающих поэзию.
  "я же с вами говорю по-русски перед тем, как в небо улететь...".
  Поэтому, в стихах Кати Капович, как в самой России, много солнца и много снега.
  В них мало философских рассуждений о жизни. Зато много самой жизни.
  Зато в её стихах живут люди.
  Нередкая в книге, есенинская нотка грусти, любви к людям и к жизни, пожалуй, цементирует все другие тематические реперные точки.
  "Когда сойдет навек с трамвая любовь нетрезвая моя..."
  Даже в пейзажных, казалось бы, стихах главным фоном оказывается не природа, а грусть природы, которую научили грустить.
  А заряда романтики и доброты Кати хватит на десятерых поэтов.
  "Как люди светятся в домах...", "Юность. Идешь, как по воздуху..."
  Наконец, закончить мой маленький отзыв можно без единого моего слова.
  Только - словами Кати Капович.
  И почерк автора с "избытком русских поперечин" принимает на хранение простые слова:
  "деревья, дорога, дома, фонарей изумруды, буксир на реке..."
  Эти вещи запоминаются легко.
  
  Каждый день она возвращается, возвращается, возвращается
  твердой памятью и жалостью назад...
  Эта, которая Капович.

  0

  0

• Анонимно — 16 Марта 2021

  4/5

  Виктор Бейлис.
  «Город неба» Кати Капович
  У Кати Капович вышла книга стихов «Город неба». Это не то , чтобы фамильярность с моей стороны – вот так по-домашнему назвать поэта Катей Капович: так вправе сказать каждый читатель, взявший в руки увесистый том избранного этого автора, который декларировал при этом, что любит все самое обыкновенное. В томе поместилось очень много- дай Бог всякому долгоживущему автору оставить такую же густонаполненную книгу. Между тем, читая новые стихи Кати Капович, помещаемые ею едва ли не ежедневно на страницах фэйсбука, видишь, как развивается и меняется, и вызревает автор уже после того, как сдана в набор книга, о которой мы говорим.
  По комментариям тех, кто следит за публикациями в фэйсбуке, понятно, что стихи в основном одобряются, потому что в них узнается нечто обыденное, что каждый, ну, пусть не каждый, а только один (одна) может узнать. «Замечательно!» «Точно так». «У меня было немного иначе». «Трогательно!» Это, если читатель доброжелателен. Но он (она) может быть и злым, потребовать, чтобы стихи эти были заброшены на дно океана, сожжены, а автор сочтен самомнительным дебилом.
  Но это только кажется, что автор говорит об обыденных вещах, пронзительность, ощущаемая чуткими, но несколько косноязычными потребителями стихов, объясняется не узнаваемостью реалий, но точностью и выверенностью стихотворной речи, а также общей таинственностью власти поэта над восприятием тех, кто готов к принятию поэтической условности. Катя Капович в силу своей подвижности, легкости и, я бы сказал летучести, скорее кажется, чем действительно является незамысловатой и доходчивой. Мне легко представить себе, что она описывает, как ранним утром взлетела в небеса, а какая-нибудь читательница немедленно откликнется: «Точно так! Вот помню..."
  Я люблю простое имя
  лёгкое твоё,
  потому что в нём, как в дыме,
  всё и ничего.
  И бессмысленное время
  так с тобой течёт,
  будто в солнечном сплетенье
  паучок плетёт.
  И, покуда вечность длится,
  мне желаний верх,
  чтобы пел мне голос чистый
  про любовь и грех.
  Без конца и без начала
  пел бы, чуть дрожа,
  чтобы в небо улетала
  глупая душа.
  «Все и ничего.. улетай в небо, глупая душа». Ну да, ну да, так оно и бывает.
  Какого же собеседника ждет Катя Капович, с кем и о чем хочет поговорить?
  Поговорим мерцаниями,
  большим молчанием своим,
  большими мирозданиями,
  поэзией поговорим.
  Поговорим нелепицу…
  Готовы? Точно? Вы уже так говаривали?
  - И концовочка:
  вот так бессмысленно идёт
  лунатик вверх по лестнице,
  набит улыбкой глупый рот.
  Наверх в сиянье синее
  ползут пожарники к нему,
  а он лишь видит линию
  невидимую одну…
  Оставьте там, на остове,
  его на идиотский миг,
  всё счастье — идиотское,
  поговорим про этот мир
  
  Да, Катя Капович назвала счастье идиотским, возможно, что и не слишком необходимым, но все-таки мир, о котором она хочет поговорить, без счастья непредставим.
  И то, что промолчали облака,
  и то, что травы, травы не успели, —
  за них я, бестолкова и звонка,
  досказывала в мире, пустомеля.
  А что я наплела — пойди пойми:
  про ветреного лета фейерверки,
  про радостную дружбу меж людьми,
  хотя б и разлучёнными навеки.
  …И если на своём пустом веку
  я набубнила строки в самотёке,
  то скоро буду через не могу
  чеканить каждый слог, как на уроке.
  Так осенью в холодный яркий свет
  кричит журавль, кружа над кровлей дома,
  и, может, весь поэзии секрет —
  сказать, чтобы аукнулось другому
  А вот сказать так, чтобы аукнулось другому, Катя Капович может только стихами, и, сколько бы вы ни кивали: «Да, да, как сейчас помню» - это не воспоминание вас всколыхнуло, это поэзия во всей ее загадочной таинственности.
  И напоследок еще скажу. У Хармса есть уморительный отрывок о том, что невозможно поймать момент. Раз-два-три! Ничего не произошло! И эпоха – точно такой же момент, только побольше, потому что ведь из моментов складывается эпоха. Забавным образом и, конечно же, не вспомнив о Хармсе, Катя Капович все переворачивает. Это не мы ловим момент, желая, впрочем, его поймать, это эпоха ловит нас, жадно вбирая в себя все детали:
  
  Эпоха стороной проходит,
  от Макса сумочку несёт,
  плечами белыми поводит,
  кусает ярко-красный рот.
  В туманной юности с урока
  сбегала с мальчиком в кино,
  рыдала над стихами Блока,
  теперь ей это всё равно.
  Видала она много зарев
  и много дыма без огня,
  проехали, как там сказали б,
  ей надоела болтовня.
  В витрине в облаке из дыма
  рассматривает шарф, пиджак.
  Друг, мы с тобой неотразимы
  в её распахнутых глазах.
  Это наш билет в вечность. (На входе тихо сказать: «От Кати Капович»)
  Спасибо, Катюша!

  0

  0

Все отзывы (15)