Отзывы на книгу: Сатанинское танго (Середа Вячеслав (переводчик), Краснохоркаи Ласло); АСТ, 2017

Книга о мраке и безысходности в венгкрской глубинке времен конца социализма. Автор конечно же сгустил краски, но в целом описание мракобесия безвременья вполне универсальны, персонажи очень колоритные , и читатется все это на одном дыхании. Вся ложь и ненависть, предательство и ханжество обществ асконценрированы в образе девочки-идиотки, глава, посвященная ее жизни и размышлениям, а особенно ее уходу, на мой взгляд одно из лучших мест всовременной мировой литературе.

Тлен. Безысходность. Серость. Именно в такой атмосфере написана вся книга. И поверьте, вы увязните во всем этом тоже. Мне было сложно ее читать. Начиная с невероятно длинных предложений (на целую страницу и больше) и заканчивая просто вниканием во всю историю. Для начала стоит ознакомиться с явлением социализма в Венгрии, проникнуться всем драматизмом ситуации, а потом уже браться за труды Краснахорка. Мне было интересно построение книги на манер шагов в танго. Но это не та книга, которую мне захотелось бы перечитать или порекомендовать другу.

— Саня, но ты одного не знаешь. Как будет по-украински Венгрия? — Как?! Знаю, Венгрия. — Нет, Саша. Угорщина! — А как они там живут? — Где в Украине или в Венгрии? — в Угорщине?! ©. Классик венгерской литературы Ласло Краснахаркаи очень любит русскую литературу. И всегда мечтал, чтобы его книги перевели на русский язык. В 64 года его мечта сбылась, первый роман Краснахоркаи «Сатанинское танго», наконец-то предстал перед русскими читателями. В социалистической Угорщине все неладно. Нищие крестьяне спиваются, сплетничают и мечтают куда-нибудь уехать, почти ничего для этого, однако, не предпринимая. Привычный мирок поселка взрывает известие о возвращении двух людей, считавшихся умершими. Одного из них, обаятельного Иримиаша жители ждут с особом трепетом, видя в нём если не нового мессию, то учителя и вождя уж точно. Постмодерн чистой воды. Автор не намерен ничего объяснять, интерпретировать предлагается читателю. Вы запросто можете не увидеть того, что в романе непременно есть, или разглядеть что-то такое, о чём и сам автор не догадывается. Чтение может превратиться в интеллектуальную игру, а может в мучительное и безнадежное блуждание в дождливую ночь, по колено в грязи, всё больше и больше увязая в топком болоте слов... Для справки: одно предложение «Сатанинского танго» может занимать целую страницу, а то и полторы. Депрессивный, кафкианский и беккетовский роман, который я ввиду, возможно недостаточного на данный момент бэкграунда не могу понять в полной мере. Последние две страницы были настолько хороши, что заставили сглотнуть комок в горле и решиться на повторное чтение после дополнительного изучения материала. Случайная цитата: В этот момент опять припускает дождь, на востоке вспышкой памяти полыхает заря, окрашивая багрово-голубыми бликами небо, навалившееся на неровную линию горизонта, и вот, с тем же жалким убожеством, с каким попрошайка взбирается в ранний час по ступенькам паперти, уже поднимается солнце, чтобы сотворить тени и выделить деревья, землю, небо, зверей и людей из той хаотично застывшей массы, в которой они безнадежно запутались, как в паутине мухи, между тем как на западной половине неба еще видна убегающая ночь, видны её жуткие призраки, кувыркающиеся за горизонт, как остатки разбитого и побежденного войска.

Ласло Краснохоркаи показывает непарадную Венгрию в период распада советской власти. Жители умирающей деревушки выживают, как могут, страдают, любят, ненавидят - и не думают. Дело своего спасения из богом забытой дыры они перекладывают на жуликов, которым искренне верят. В предыдущий свой визит обобравшие их до нитки Иримиаш и Петрина и в этот раз не сделают их жизнь лучше, но слепая вера жителей поселка во всемогущество Иримиаша заставляет их бросать и рушить собственные (пусть и никудышные дома) и отправляться за лучшей жизнью непонятно куда и зачем.
Роман-танец, роман-уроборос, соединяющий начало и конец, позволяет проникнуться тяжелой и безотрадной жизнью обездоленных венгров. Впрочем, такая же история могла бы произойти в любой другой стране соцлагеря. Краснохоркаи создал картину, которой веришь.
У перевода есть несколько недостатков, но не читавший книгу на языке оригинала их не заметит. Обязательно к прочтению для любителей венгерской литературы.

Книга венгерского писателя Ласло Краснахоркаи вызвала у меня искренний восторг. Это книга, которая срывает покров с какой-либо веры в нормальное существование, доходит до невероятных глубин обнажения всего неприглядного, что случается с человеческой натурой в гнетущих условиях крестьянской нищеты, грязи, непогоды, разваливающейся на глазах жизни, отсутствия смыслов, собственного морального и физического разложения. Чем живут эти люди, опустившиеся жители развалившейся деревни? Во что они готовы верить и к чему идти?
Тщательно прописанная, крайне убедительная ода распаду — казалось бы, что может быть в ней прекрасного? А прекрасно в ней оказалось всё и в первую очередь то, что, погружая в откровенный мрак, она вовсе не тяготит, а даже наоборот, как-то раззадоривает читателя, увлекает восхитительным слогом автора. Это язык повествования, где неприглядное полотно мастерски соткано из длинных, порою более чем в полстраницы, предложений, словно обволакивающих, завораживающих с самой первой строчки и не отпускающих буквально до последнего слова. Эта магия идеального текста, подобно паутине в корчме, где разворачивается часть действия, сплетается мгновенно и незаметно, крепко захватывая всех и вся в свои сети. Немногочисленные герои маленького, развалившегося крестьянского кооператива в Венгрии, погрязшие в нищете, распутстве, безделье, пьянстве, зависти, озлобленно следящие друг за другом, прописаны автором столь живо и ярко, что они отчётливо предстают перед глазами. Хотя бы ради такого языка и восхитительного перевода Вячеслава Середы стоит взяться за этот роман!
К примеру, одна из многих мрачных, но при этом явственных характеристик места: «Свет едва пробивается сквозь тяжелые облака, город дышит через шарфы, неприветливо воет ветер, и дома, тротуары и дороги беспомощно мокнут под проливным дождем. Из-за окон сквозь тюлевые занавески глядят в полумрак старухи и со сжимающимися сердцами видят на лицах людей, ищущих спасения под навесами, те же грехи и печали, что и в домах, и их уже не развеять ни теплом изразцовой печи, ни дымящимся, с пылу с жару, печеньем».
Или краткое, но ёмкое замечание одного из героев: «Шутка — она как жизнь, — Плохо начинается и плохо заканчивается. А посередине — всё замечательно».
У книги интересная композиция, необычное построение глав. Непрерывно нарастающее напряжение всё больше закручивается, пляшет и наконец полностью безумствует в вихре сатанинского танца. Потом следует «взлёт» — несколько важных кульминационных точек, а затем стремительный, восхищающий по авторскому исполнению «спуск», идеально замыкающий круг. И гротеск, и мистика, и трагикомедия, и психологическая драма, и загадка, и любовь, и детектив, и авантюрный оттенок, и простое бытописание — в этом тексте есть всё.
Очень рекомендую к прочтению. И чрезвычайно важно здесь дочитать всё до конца.

Жутковатая и безысходная книга венгерского писателя.
Середина 80х годов, пришедший в упадок некогда процветавший посёлок, из которого уехали все, кто мог. История, впрочем, как раз о тех, кто не смог - директор школы без школы, врач без больницы, владелец корчмы (тут работа всегда найдётся), семья с четырьмя детьми - старшие дочери - проститутки, сын - жестокий зверёныш, младшая дочь - умственно отсталая, но не менее жестокая. Бесконечный ноябрь, бесконечный дождь, бесконечная грязь.
И никакой надежды, казалось бы, но вдруг в посёлок возвращаются считавшиеся давно погибшими Иримиаш и Петрина (я вначале думала, что это муж с женой, но нет: Петрина - тоже мужское имя). У каждого с ними связаны свои воспоминания и свои надежды - так и развивается действие. Впрочем, действие здесь не главное - главное вот эта атмосфера увязания в болоте, краха мира, который даже некому оплакивать.
Читать её тяжело - предложения на страницу, а абзацы на все три, а по стилю и атмосфере напомнило Платонова (или Андреева) - беспросветная тоска и никакого будущего. Хотя, конечно, есть и венгерская специфика - особенно в том, что касается потустороннего и неясного (хотя как тут не вспомнить и Булгакова, и Гоголя).

Книга погружает в безнадежную и бессмысленную осень разваливающейся венгерской деревни. Развал этого сообщества разлагает и души и тела всех его участников, которые давно утратили власть над своими жизнями и отдались во власть внешних обстоятельств. Лейтмотивом сквозь повествование проходит бесконечный осенний дождь, предваряющий зиму - окончательную гибель коммуны. Шизофренически длинные, вязкие предложения усиливают впечатления и погружение читателя в этот мир.