Отзывы на книгу: Эй Рыбка (Понорницкая Илга); Самокат, 2011

Это яркая и честная книжка!
О том, что она жесткая, можно понять из аннотации.
Думаю, большинство подростков так или иначе знакомятся с жесткими историями, в том числе посредством кино и сериалов. И думают, что смелые идеи, мощь и нерв есть на Западе и в Азии, но никак не у нас. У нас все вторичное и выхолощенное.
Так вот, чтобы подростки так не думали, можно дать им эту книжку.

Буктрейлер по повести Илги Понорницкой "Эй, Рыбка!" сделан в библиотеке г. Набережные Челны.

Социальные проблемы современности становятся важными и во второй повести – «Школа через дорогу». Автор вновь прибегает к приёму символизации пространства. Основным местом действия становится школа, где происходит нравственное взросление главной героини – шестиклассницы Светки (повести И. Понорницкой можно рассматривать как дилогию: единый образ завода, где работают родители героев
выпускники из книги «Эй, Рыбка!» словно передают эстафетную палочку персонажам второй истории). Возникают также локусы дома, завода и домика на окраине города, «у танка», где живёт вновь обретённая подруга рассказчицы Катя.
Одним из центральных пространственных образов становится здесь дорога. Это своеобразная граница меду школой, где девочке приходится выдерживать нешуточные испытания, и остальным миром, с одной стороны, а с другой этот образ актуализирует мотив пути, нравственного выбора, который должна совершить героиня, пытаясь приспособиться к жизни в новом классе, понять себя и близких людей (появление в их семье дяди Васи), повзрослеть.
Метафорически этот выбор обозначен в повести народной пословицей, услышанной девочкой от молодого рабочего, участвовавшего в соревнованиях и дававшего интервью маме: «… у меня бабушка в деревне любила пословицу. Это… “В траве идёшь – и сам вровень с травой, а лесом пошёл – стал уже вровень с лесом”… Важно, с кем себя ровняешь…» [1, 140 – 141]. Впоследствии оценивая себя и окружающих, Света не раз будет вспоминать эти случайно услышанные слова. Так, тяжело заболев, она размышляет: «… а я показала себя в новом классе? Достаточно показала? Или выйду – и всё опять начнётся? Бэшки снова будут мне запрещать руку поднимать на уроках. И я снова буду их слушаться… Стану я вровень с травой… А то и вообще вровень с землёй или полом – так, что меня в этом классе не видно будет. Как Жанну. Она прошмыгивает через класс, втянув голову в плечи. Мышка Жанна. Вот и я стану такой. Или уже не стану?» [1, 165]. Вопрос в конце этого отрывка в контексте повести моет быть прочитан скорее как риторический. Стать «вровень с травой» Светке не дадут не только природное жизнелюбие и чувство собственного достоинства, но и качества, унаследованные от бабушки и мамы.
Автор изображает три поколения одной семьи, героинь, очень похожих друг на друга верой в свои силы, упорством в достижении цели, трудолюбием, терпением, умением справляться трудностями, уважать себя и других людей, пытливостью ума, талантом наблюдать за окружающей жизнью, вглядываться в мир и удивляться ему.
Образ бабушки в повести схематичен, но даже из скупых описаний этой не наделённой именем героини, можно сделать вывод о том, что она мудра, имеет большой жизненный опыт, пережила немало трудностей, заслужила уважение трудолюбием и принципиальностью. Ирина Ивановна, мать Светы – журналист, параллельно с дочерью переживает трудности утверждения в новом коллективе. Она характеризуется автором не только как хороший специалист, но и как любящая мать (переводя дочь из одного класса в другой, ругается с учительницей математики, бессовестно бравшей деньги за дополнительные занятия
плачет от того, что не может уделять Светке должного внимания из-за работы
переживает, как дочь воспримет её возлюбленного).
Сама же Света, инстинктивно сопротивляющаяся жестокости и несправедливости, которыми встретили её «бэшки», в то же время искренне старается прижиться в новом классе, найти друзей и при этом лишний раз не расстраивать маму и бабушку. Для характеристики образа героини, как и в первой повести, И. Понорницкая вводит в текст зооморфный образ-символ птицы. Его различные смысловые инварианты (птица как символ полёта, детской мечты, самой непосредственной жизни) несколько раз возникают в тексте. Причём связаны они не только с образом Светы. Герои-подростки словно ранжируются на хороших и не очень по своему отношению к птицам. Света любовно наблюдает за голубями, которых прикармливает соседка Игоревна и гоняет Сашкин Тузик
за «птицами-красавицами», клюющими ягоды рябины зимой и улетающими весной на Север «летовать» [1, 98 – 99]. Она замечает, что Катя, которая станет её подругой, много знает о галках
у её дома героиня впервые слышит пение настоящего соловья. Птицы становятся здесь и символом любви между родителями и детьми: Кате о птицах рассказывает отец. Однажды случайно Света видит, как Жанна, которую третируют в классе, несправедливо называют воровкой, кормит птиц, для неё и Кати это доказательство того, что Жанна – «хорошая». И, напротив, жестоко охотится на птиц Юрка.
У Илги Понорницкой отношение к природе в целом является показателем нравственного уровня человека. Дядя Вася рассказывает о своей командировке на Север: «Представь, всё в таких холодных зелёных тонах. Сопки, лесом покрытые. Лес низенький, хвойный… Земля – такая, какая без нас была, дикая. Глядишь на неё, и у тебя ощущение воли, полёта… А на следующий год приезжаю…Всё перерыто… рыжая глина наружу, как внутренности земли. Эх, думаю, какую поляну убили!» [1, 138 – 139]. Отношение к живой природе становится в книгах писательницы мерилом человеческой души.
Эта истинно гуманная позиция любви и уважения к окружающему распространяется у автора и на героев. Если в первой более жёсткой книге можно говорить о наличии отрицательных персонажей, то во второй повести, адресованной читателям помладше, писательница терпима к героям детям и осторожна в оценках, любит их и даёт шанс вырасти, измениться, стать «вровень с лесом».
(литературовед А.В. Давыдова, "Вестник детской литературы"№8)

Рассказчица ощущает радость, когда вместе с Иркой и Сашкой тайно приходит кормить рыб: «В потёмках мы проходим через школьный двор, мимо теплицы, и я рассказываю друзьям про рыб. И сразу становится легко, как будто рыбы в запущенном аквариуме жили внутри меня и мне было тяжело носить их в себе» [1, 20 – 21].
Первое страшное разочарование в мире у героини тоже связано с рыбами. Однажды вечером, придя в теплицу, друзья обнаруживают, что их питомцы мертвы, они «сгорели» на воздухе, выплеснутые из аквариума на грядки. Здесь с помощью местоимений и контекстуальных антонимов автор обозначает основной конфликт: «наши», «мои» рыбы и «их» цветы. В этот момент для ребят открывается страшная подмена истинной жизни ложной, которую взрослые пытаются им навязать. Так, в школе на стене висит газета под названием «Сеятели добра»: «В стенной газете говорится о том, что в нашей школе дети выращивают цветы… Цветам все радуются. Поэтому мы – сеятели добра. Но сеем мы его под руководством учителей. Поэт Некрасов… писал учителям: “Сейте разумное, доброе, вечное!” И учителя помнят до сих пор его слова и учат нас выращивать цветы» [1, 7]. В кульминационном же эпизоде цветы, из-за которых погибли рыбы, воспринимаются детьми как зло. Позже отношение Рыбки к цветам (и к взрослым) не будет таким однозначным, когда она узнает драматическую историю жизни учительницы биологии Светланы Павловны. Тогда спасение дорогих пакетиков с цветочными семенами, чуть не стоившее девочке жизни, станет для неё знаком восстановления справедливости и делом чести.
В третий раз образ рыбок возникает в сочинении-сказке, которое героиня пишет на олимпиаде в лагере «Берёзка». Тогда в повести появляется важный мотив творчества. Кирпич – учитель русского языка и литературы, убеждая маму Рыбки отпустить дочь в летний лагерь, говорит об её уникальных способностях, об особенном умении смотреть на мир. Ярким проявлением этого становится сказка о мире рыб, которые через стекло аквариума наблюдают за людьми. Эта метафора также образно воплощает основной конфликт повести: дети, как необычные рыбы телескопы, живут в своём особенном мире и через тонкое стекло наблюдают за большой взрослой жизнью, копируя её. Мир рыб для рассказчицы – это ещё и мир мечты, чуда. Герои её сказки пытаются преодолеть тонкую грань между мечтой и реальностью, задумав создание чудесного скафандра. Символично, что рассказчица так и не смогла закончить сказку, придумать, из чего рыбы могли бы сделать чудо-костюмы.
Сказка героини возникает в повести ещё раз (мама приносит газету с опубликованной сказкой дочери, которую присвоила некая Алёна Воронцова), но и тогда автор не даёт героине узнать, чем же завершилась история про рыб. Мечта детства перестанет быть таковой, лишится своего очарования, если разрешатся все загадки.
В связи с мотивом творчества постоянно подчёркивается в повести и особое чуткое отношение Рыбки к языку. Неслучайно её любимый учитель и близкий по духу человек, подвижник, в трудные времена делающий сознательный профессиональный и нравственный выбор в пользу школы, говорит о её врождённой грамотности. Отвлекаясь от сюжета, рассказчица часто размышляет над смыслом слов и выражений, над языковой игрой, о которой рассказывал учитель. Показателен эпизод на олимпиаде по русскому языку, когда девочка путём оригинальных рассуждений делает вывод о том, что «тюль» – это рыба, а не ткань. В действиях дежурной учительницы, отобравшей листок со сказкой, и поучениях Наташки о мужском роде слова «тюль» видно стремление унифицировать неординарное творческое сознание героини.
Отношение её к словам не утилитарно, за каждым она видит живое существо, человека или поступок: бандиты произносят слова, которые «пачкают язык» [1, 79]
когда Иркин отец уходя, обернулся и «сверкнул глазом», Рыбка вспоминает Кирпича, который «рассказывал о словах, как они могут значить то одно, то другое – поди разберись… А ещё вспомнила, что Бобров рассказывал, как он однажды некстати вспомнил Кирпича – когда его мама говорила, что не может руки на себя наложить» [1, 79]. С одной стороны, показательно, что в самые напряжённые минуты своей жизни дети вспоминают учителя, который помогает им понимать мир, а с другой - в этом соотнесении героиней слов и действий видятся задатки будущего художника, обладающего даром смотреть на окружающую жизнь как на материал искусства, отстранённо.
И, наконец, образ рыбок возникает в финале, когда героиня сравнивает себя и одноклассников с ними: «Мы – выпускники. Нас выпускают на все четыре стороны. Выплёскивают, как рыбок из аквариума. Пусть не на грядку, в рассаду помидоров, где мы бы сразу задохнулись. Нас выплеснут в более подходящую среду. В какую-нибудь захламлённую речку, куда сливаются отходы с нашего завода. Там по воде будут плыть радужные нефтяные пятна, и мы сквозь них будем смотреть на солнце. Не каждая рыбка выживет в такой реке. Но некоторые всё же ухитряются там жить» [1, 87]. Развёрнутая метафора в финале актуализирует сквозные для повести мотивы взросления (тем более что появляется образ шестиклассников-малышей, с которыми собирается работать Кирпич) и выбора (выбрал свой путь учитель, придётся выбирать и выпускникам). Пространство в финале повести расширяется, символически связываясь с образом не очень чистой реки современной жизни.
(продолжение в следующем отзыве)

Проза для подростков в отечественной литературе имеет свою устойчивую традицию. Сегодня можно говорить о двух волнах подростковой прозы. Первая приходится на 1960-е – 1980-е годы и связана с творчеством В. Железникова, В. Тендрякова, Э. Пашнева, Ю. Вяземского и др. Второй виток в развитии прозы для подростков – 2000-е годы – представлен книгами Е. Мурашовой («Одно чудо на всю жизнь», «Класс коррекции», «Гвардия тревоги»), С. и Н. Пономарёвых («Боишься ли ты темноты?», «Фото на развалинах»), Д. Сабитовой («Где нет зимы»), Н. Назаркина («Изумрудная рыбка»), Ю. Кузнецовой («Выдуманный жучок»), А. Ломковского («Я – Абакшин!») и др.
Системный подход к изучению подростковой прозы показывает, что для её эстетической самоидентификации чрезвычайно важна жанрово-тематическая специфика. Так, несмотря на то, что сегодня мы можем встретить различные формы, представляющие литературу для подростков (романы, рассказы, повести или повествования в рассказах, произведения с условно-фантастическими элементами и пр.), излюбленным жанром у писателей остаётся «школьная повесть». Она наиболее оптимальна по своей художественной природе для решения двух важнейших задач: подробного повествования об экстремальной конфликтной ситуации, в которую попадает герой-подросток и разрешение которой предполагает определённый нравственный выбор с его стороны, а также не менее тщательного описания внутреннего мира персонажа. Причём внешний и внутренний повествовательные планы тесно связаны в художественной структуре подростковой повести: на фоне изображения процесса социализации (межличностных отношений героев, отношений подростков и родителей, и учителей, проблемы «особенных» детей) автор описывает специфику формирования и (или) изменения (совершенствования или деформации) личности человека.
Яркие образцы жанра современно школьной повести находим в творчестве Илги Понорницкой (литературный псевдоним Евгении Владимировны Басовой) – журналиста и писательницы из Чебоксар. Книге её повестей «Эй, Рыбка!», вышедшей в издательстве «Самокат» в 2011 г., предшествовали рассказы, адресованные подросткам (сборник «Внутри что-то есть»).
Жанр книги «Эй, Рыбка!» определён автором как «маленькая повесть». Такая редуцированность, с одной стороны, отражает общую тенденцию современной литературы, где популярностью и у авторов, и у читателей пользуются мини-жанры, а с другой – требует от писательницы особого мастерства: чтобы выразить сокровенный смысл в небольшом по объёму произведении, точными и ёмкими должны быть каждое слово, каждая деталь. Тогда важным становится всё: и тип повествования, и хронотоп, и устойчивые, повторяющиеся образы, и лейтмотивы.
Автор выбирает тип повествования от первого лица. Рассказчицей выступает девочка-подросток, имя которой не названо, только прозвище – Рыбка, да и то оно возникает не с первых страниц книги. Это создаёт некую анонимность, делает образ рассказчицы при всей индивидуализированности ещё и собирательным. Рыбку, как и многих её сверстниц, отличает наивность, искренность, непосредственность в суждениях и проявлении чувств. Хотя, с другой стороны, её доброта, совестливость, неосведомлённость в некоторых «взрослых» вопросах кажутся исключительными, редкими качествами для современных детей.
В героине на протяжении повествования не происходит серьёзных внутренних изменений, хотя от начала до конца книги проходит три года. О некой эволюции взглядов, пожалуй, могут свидетельствовать изменения в стиле: если сначала рассказчица только фиксирует свои частные впечатления, впрочем, достаточно неординарно (авангардный словесный портрет Кирпича, сказка про телескопов), то ближе к финалу всё чаще возникают её обобщённые выводы о жизни. Порой появляется ощущение, что повествование ведётся от лица взрослого человека, который вспоминает о своём детстве, отсюда отрывочность, фрагментарность истории, словно память открывает наиболее яркие моменты из прошлого, воскрешает образы близких людей (история с семенами, сюжет с бандитами Генсанычем и отцом Ирки, сумасшествие близкой подруги, попытка самоубийства влюблённой в Боброва Кати, увлечённость рыбами).
Эти яркие эпизоды обнажают острый конфликт повести, в который вступает Рыбка и два её близких друга – Ирка и Сашка Бобров: борьбу чистой детской души, несмотря ни на что стремящейся к идеалам добра, любви, справедливости и счастья, с жестоким, абсурдным, безумным взрослым миром. Ирка так и не смогла простить отца, который в её глазах из сильного, доброго, хорошего человека превращается в бандита, сутенёра и стяжателя, за деньги торгующего такими же, как дочь, девочками. Как результат – полное отчаяние, попытка самоубийства и безумие, в котором легче не помнить одновременно ужас пережитого.
Бобров, чувствующий свою ненужность никому, в том числе матери, признавшейся, что её держит на земле только страх Божьего наказания за самоубийство, а не сын, рано становится взрослым и равнодушным (его жестокость по отношению к любящей его «маленькой» женщине Кате Паниной, недетская ревность к Генке). Он замыкается и по-своему переживает страшное исчезновение Ирки и своё одиночество. Только ближе к финалу подросток находит в себе силы и пытается преодолеть трагический разрыв с прошлым: «Однажды на перемене Бобров подошёл ко мне и спросил, много ли у меня сейчас рыбок.
И в этом тоже был особый смысл. Его было столько, что я и слова вымолвить не могла» [1, 73].
Символом основного конфликта для рассказчицы становятся рыбки телескопы – необычная разновидность золотых рыбок, часто ассоциирующихся с мечтой и чудом. Впервые этот образ появляется в начале повести, когда героиня в школьной теплице видит заросший аквариум с рыбками. Рыбы становятся одной из тайн трёх друзей (наряду со свиньями на ферме и психами в сумасшедшем доме, такими же, как и они детьми, к которым было «ужас как весело приходить» [1, 16]. Эта тайна объединяет их, таких непохожих друг на друга.
(продолжение в следующем отзыве)

Для старшего школьного возраста? Хм
Понять такую книжку можно только когда у тебя Это уже давно было, становление личности, кризисы, школьные годы...
Истории трогают, пробуждают в памяти забытые сто лет назад моменты. Было приятно прочитать и в то же время горестно.
Советую

Начну с того, что я, вообще-то, приняла с восторгом повесть Евгении Басовой "Уезжающие и остающиеся", опубликованную в петербургском альманахе "Как хорошо уметь читать". Басова пишет о современной ситуации, что не слишком легко, пишет талантливо: горько, мудро и сочувственно. Немудрено (и отрадно), что ее дарование было оценено, появилась книга, куда вошли и другие повести автора. Но мне кажется, что в последующих вещах Басова, получившая признание под этой самой фамилией, но по необъяснимой причине взявшая псевдоним "Илга Понорницкая", не поднялась до уровня "Уезжающих". И она стала форсировать тему неустроенности, неприкаянности, тотального отсутствия любви и т.п. Это актуально, но вряд ли простая фиксация всего этого неблагополучия может что-то принести полезное в читательские умы. Вопрос, ради чего написано. Да еще так жестко, так концентрированно, даже утрированно жестко. Верю, в жизни так бывает, бывает и значительно хуже, но в данном случае несколько страдает художественная сторона повести. Характеры только намечены, логика поведения детей и взрослых иногда сомнительна. Впечатление некоторого нагнетания негатива. И у меня, расположенной к автору всей душой, возникает вопрос: кому это адресовано и зачем написано. Крик души? Уж лучше выкопать ямку и пошептать туда. Диагноз современности уже давно поставлен, пора как-то пытаться лечить. А расковыривать раны (настоящие, нет сомнения) - занятие не такое уж трудное и не такое уж почтенное. Да, с детьми надо быть честными, но не пугать их непрерывно, а то дети уже шарахаются от незнакомых взрослых, как от зачумленных.
Свет-то есть в мире, ну посветите нам хоть фонариком и, желательно, направлять его не только на испражнения, извините. Ну, хоть какую-то надежду давать надо, наверное. Мы-то, взрослые, вынесем трудности, а дети и впрямь за таблетки схватятся в случае чего.
А в реакции читателей (я понимаю всех отозвавшихся) пугает иногда некоторая инфантильность. Гада-сторожа торопятся назвать педофилом. Педофилия - вид психического расстройства все же. А сторож - просто отпетый негодяй. Кстати, сомнительно, чтобы Кирпич стал с ним пить. Думаю, при его душевной тонкости побрезговал бы все-таки (для меня, это один из примеров писательской легкой недобросовестности). Взрослые, которые любому подонку приклеивают ярлык педофила, то есть привыкли, не думая, воспринимать стереотипы, насаждаемые СМИ, вряд ли способны на толковый и результативный разговор с подростком. И с кем те могут поговорить на всякие сложные темы? Об этом стоит подумать и попытаться поднять собственную планку.
Резюме: пока не решила, оставлю ли книгу в своей библиотеке. Честно говоря, не хочется. И отдавать кому-то не поднимается рука, даже в букинистический нести не хочется. Так что...
А в Евгению Басову верю. Наверное, ей очень трудно. Дай ей Бог...

В ответ библиотекарям, которые говорят, что спрячут эту книгу от наших детей подальше. Поэтому, наверное, наши подростки и не ходят в библиотеки,и не верят взрослым. Потому что в ответ на их вопросы и запросы всегда встречаются с лицемерием взрослых. Дети, которым адресована повесть - не маленькие, они видят мир, а им говорят, что о нем говорить-то нельзя, а книгу о ней спрячут подальше. Наверное, и "Чучело" когда-то называли чернухой, но более гуманной и потрясающей душу книжки тогда подростковой литературе было, может, и не найти. Нет, на сериал "Школа" книга не похожа. Да, тут есть нищета и безработица (а что, лучше читать про америакнскую мечту и розовые особняки?), но маленькие обитатели этого жесткого мира тянутся к красоте, правде, и чем темнее вокруг, тем сильнее ищут настоящую дружбу. Сложно поговорить с детьми честно, но это единственый способ с ними быть рядом и оставаться их друзьями. Книгу просто надо читать и родителям, чтобы не закрывать глаза на реальность жизней наших детей.

После прочтения первой повести захотелось помыться. Я не знаю, о какой честности говорят другие рецензенты, но я вижу только грязную зловонную жижу. И эту жижу вылили на меня - да еще и в виде подарка... От этого почему-то еще более неприятно!
Какое счастье, что подобного чтива не было в моем подростковом возрасте. И надеюсь, когда дочь и сын дорастут до 14 лет им не попадется ничего подобного. Придет такая книга в детскую библиотеку, где я работаю - уберу из свободного доступа. Я считаю, что такую книгу нельзя читать лет до 20. Да и вообще читать не стоит. Какой-то большой литературной ценности она не несет. Реалии жизни не показывает. Каких-то проявлений характера я тоже не увидела.. Главная героиня просто не в теме и я ее понимаю. Потому что не ясно, что вообще автор всеми описываемыми событиями и персонажами хотел сказать. (Хотя живу я как раз таки в провинции, которой многие читатели приписывают почему-то происходящие события) Зато в книге есть два вполне себе реальных совета - что делать, если у тебя плохой отец - надо выпить кучу таблеток. А если тебя отверг парень - надо газом надышаться. (Кстати, тебя скорее всего спасут, ничего страшного!) Про проституток, сутенеров и прочу грязь даже говорить не хочется..
Не скоро я видимо решусь прочитать вторую повесть и решусь ли вообще...
Манера написания тоже не впечатлила. Периодически повествования перескакивает с одного временного промежутка на другой, в итоге иногда совсем непонятно что за чем идет.
Не читать! Никому!

Купила эту книгу для дочки 13 лет. Но к счастью прочитала сама. Книга очень жесткая. Особенно первая. Мне не захотелось объяснять, чего хотел этот этот школьный сторож. Конечно, по телевизору все время говорят о педофилии, но еще и читать про это... НЕ ХОЧУ! Да еще и с угрозами... В остальном согласна с прошлыми рецензиями. Поражает наивность детей. И их оторванность от родителей (мне это трудно понять, т.к. у меня с дочкой пока полная откровенность). В общем пока дочке книгу не дала. Она читает не только оптимистичные книги, но здесь действительность уж какая-то слишком страшная.

Прекрасный автор. Замечательные на мой взгляд повести для подростков.

Когда яблоко - друг
Две повести Инги Понорницкой, собранные в книжку под названием «Эй, Рыбка!» посвящены преображению души маленького человека. Маленького человека – в смысле юного, и в том смысле, который закрепился за этим словосочетанием в классической литературе XIX века. Перед читателями пра-пра-правнучки петербургского чиновника Башмачкина. Только на их долю выпала жизнь не в столичном городе, а в провинциальном, заштатном, сиром. Каждая из двух главных героинь оказывается в той самой ситуации, когда в пору повторять мольбу их предка: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?»
В первой повести «Эй, Рыбка!» между учениками и учителями, родителями и детьми – увы, столь привычно высокая стена непонимания. Учитель русского языка окрещён учениками характерным прозвищем – Кирпич. Ребята его не уважают, надсмехаются и дразнят. Другая представительница учительского сообщества – биологичка Светлана Павловна, которая, как кажется детям, не видит за своими семенами никого. Родители тоже особой чуткостью и заботой не блещут. Мать одного из главных героев – Сашки Боброва как-то за чекушкой признаётся соседке, что не накладывает на себя рук не потому что боится оставить одного сына (она и сейчас, понимает, что не справляется с его воспитанием), а лишь из-за того, что не хочет попадать в ад и лишиться возможности потом, в другой жизни, стать женой олигарха. И вот у главной героини – девочки-подростка рождаются отчаянные слова: «Ну почему так страшно показать, что ты кого-то любишь?.. Надо мной будут сеяться. Зачем вообще кого-нибудь любить?»
Но отчаянье смывается любовью, новой дружбой. И главное - дети находят отдушину в рыбках. Благодаря ним, живущим в аквариуме, установленном в школьной теплице, любовь - естественная потребность молодой души – находит путь для своего осуществления. И тем яростнее их месть тем, кто однажды выплёскивает рыбок на грядки. «Это все равно как если бы нас бросили в огонь». Что ж, потомки Башмачкина, уже мертвецом стаскивающим со всех прохожих шинели, именно местью и должны были отозваться на гибель самого дорого для них.
Но автор вновь показывает бессмысленность и опасность такого пути. «Праведная» месть обернулась вандализмом. Второе потрясение, приходится испытать главной героине, когда она узнает, что Светлана Павловна собиралась развести чудесный сад в школьном дворе и верила в своих учеников – они не уничтожат красоту. Сама вера в человека уже кажется девочке чудом. И Кирпич, казалось бы «прямоугольный», примитивный Кирпич, вдруг понимает истинную причину поведения ребят и вдруг становится «самым лучшим человеком на свете». После этой истории разведение рыбок, уцепившись за хвост которых, можно выплыть из болота, засасывающего «чувства добрые», становятся реальным шансом на спасение для многих в классе.
Но автор повести далека от наивной сентиментальности и не надевает на читателя «розовые очки». Ребят подстерегают новые опасные ситуации, когда они достигают поры «первой мессы пола». Из троих друзей только одной главной героине удаётся сохранить своё лицо, сохранить себя. А впереди – взрослая жизнь, уже после школы. «Нас выпускают на все четыре стороны. Выплёскивают, как рыбок из аквариума. Пусть не на грядку, в рассаду помидоров, где мы бы сразу задохнулись. Нас выплеснут в более подходящую среду. В какую-нибудь захламлённую речку, куда сливаются отходы с нашего завода. Там по воде будут плыть радужные нефтяные пятна, и мы сквозь них будем смотреть на солнце. Не каждая рыбка выживет в такой воде. Но некоторые все же ухитряются там выжить». Ухитряются выжить – автор произносит это с горькой иронией и тревогой. Но повесть утверждает, что есть и прямой путь, без ухищрений. Главная героиня смогла пройти через все испытания и беды благодаря искренности, душевной опрятности и доброте. Именно это помогает маленькому человеку расти. И сохранить в себе эти ценности возможно, какие-либо сложные ситуации не подбрасывала жизнь. Может быть, именно этой веры не хватает сейчас так многим? И так важно, чтобы они вовремя поняли свою неправоту. В этом им поможет Инга Понорницкая.
Вторая повесть «Школа через дорогу» о том, как отстаивает себя ещё более юная девочка – Светка учится в младших классах. С мамой ей, как говорят соседи, повезло. Мама чуткая и заботливая. Да вот беда – наконец-то устроилась на работу. И теперь у неё нет ни сил, ни времени на то, чтобы решать проблемы дочери. А той из-за нового графика работы матери приходится перейти в другой класс и там её встречают в штыки. Все проблемы Светке приходится решать самой. И она решает не только свои, но и чужие. Главное – она помогает людям быть добрыми, протягивать навстречу друг другу руки. Ведь для самой Светки даже яблоко – друг. Повесть «Школа через дорогу» более светлая, более лёгкая, но едва ли не на каждой её странице разрешается та или иная проблема, с которой уже не в книге, а в жизни маленькие люди встречаются постоянно. И так здорово, что у них есть возможность усвоить добрые и ненавязчивые, живые и трогательные уроки талантливой «Школы через дорогу».

В книге два произведения: "Эй, Рыбка!" и "Школа через дорогу". Старшая дочка 13-ти лет, которая и просила меня заказать эту книжку, прочитала моментом. И попросила меня прочесть, чтобы высказать свое мнение и разъяснить ей кое-что. Мне книга понравилась, правда, показалась жестковатой. Затрудняюсь сказать, каким было бы мое мнение в 13 лет. Книжки читались помягче и подобрее. Вторая повесть понравилась больше, хочу, чтобы ее прочла вторая, 11-тилетняя дочка.
Очень важно уметь сохранить себя в жестком и порой жестоком школьном мире. Эта книжка учит быть собой.

Жесткая и честная книга о жизни школьников обычного провинциального российского городка. В первую очередь симпатична образами двух главных героинь - девочки-подростка и младшеклассницы. Обе они оказываются в непростых жизненных ситуациях, обеим предстоит делать выбор и отстаивать свою позицию и видение жизни. Выжить им в этом жестоком мире непросто, тем не менее, сохраняют они доброту, чистоту и умение радоваться жизни.