Отзывы на книгу: Он упал на траву… (Драгунский Виктор Юзефович); Самокат, 2013

Почти у любого человека есть увлечение. Кто-то собирает марки, кто-то много путешествует, фотографирует. Некоторые без ума от спорта, театра, кино. Моё хобби чтение. Чтение как процесс. Прям осязаю вкусность слова. До дрожи пробирает переданная интонация или описание природы. А как бывает автор пронзает тебя насквозь, выворачивает наизнанку...
Военная литература это особенная литература. "Волоколамское шоссе" Александра Бека, "У войны не женское лицо" Алексиевич, "Люди с чистой совестью" Вершигора, "Прокляты и убиты" Астафьева...
Все эти книги оставили гигантское ощущение чего-то важного, чего-то такого, что никогда со мной не происходило, чего я никогда не видел, но вместе с тем вошедшее в душу и оставившее там глубокий след теплоты, добра, уюта, уважения, гордости.
Эти произведения исцеляют. Выкидывают весь сор и хлам, все обиды и злость... Такие искренние, такие простые и такие глубоко правильные. Это надо читать детям. Обязательно. Это то самое зёрнышко, из которого вырастает дерево под название культура. И мы уже не удивляемся, что человек не ругается матом, не оставляет мусор, ходит в театр, читает книги. А когда это делает компания? А народ? А страна? Это утопия, в которую я верю... и ничего не могу с этим поделать...
"Он упал на траву" - повесть невероятно трогательно и просто рассказывающая нам о повседневных мыслях и быте людей военного времени. Коротко и пронзительно.

Сегодня, 30 ноября день рождения Виктора Драгунского. Читая материал о нём, узнала, что он писал и "взрослую" прозу. Решив познакомиться и с ней, стала читать повесть "Он упал на траву" и оторваться уже не могла.
Повесть захватила своим живым, искренним повествованием о первых месяцах войны и об ополченцах.
Читала и плакала, но сквозь слёзы вместе с героем снова и снова, преодолевая боль, вставала и шла копать окопы, бежать через лес, хоронить друга Лёшку, возвращаться в Москву, для того, чтобы снова встать и пойти на войну, бить фрицов за себя и за Лёшку, всем сердцем веря в скорую Победу.
Всем взрослым и детям советую прочитать эту повесть.
Такого Драгунского я ещё не знала.
Саму книгу я не держала в руках. Но мне кажется для такой небольшой повести - это слишком дорогое издание.

Одна из лучших книг о войне, которую я читала. Может дело в том, что написано очевидцем, а может в невероятно простом и в тоже время безупречном русском языке Виктора Драгунского. Как будто кто-то очень близкий, который до этого относился к тебе, как к ребенку, и рассказывал лишь веселые истории, решил поговорить с тобой о чем-то важном, "взрослом". Сопровождающая статья тоже показалась интересной, но после прозы Виктора Драгунского сначала совсем не пошла. Прочитала недели через две, и тут же захотелось перечитать некоторые места из самой книги.

Война ворвалась в жизнь мою внезапно,
Собой мгновенья счастья заслоня.
И до сих пор я порню терпкий запах
Того июньско-рокового дня..
Все изменилось за одну минуту,
И каждый выбирал сам для себя:
Кто - на войну, кто - в ополченье. Будто
Бросала вызов каждому Судьба.
Театр закрыт и занавес опущен..
Но верили мы: это - не финал!
И знали, что и год и день грядущий
Не даст возможность немцам править бал!
Но толком не успев войну увидеть,
Осталось ополченье под Москвой..
Немногие смогли оттуда выйти,
Когда серьезный развернулся бой..
И сколько буду жить, я помнить буду
Тот терпкий запах рокового дня
И друга своего я не забуду,
Что на траву упал вместо меня...

Очень сильная и мужественная книга, написанная прекрасным языком. Последнее время прочитали с дочерью несколько книг о ВОВ, эта, пожалуй, произвела самое сильное впечатление. Читали из этой серии еще книгу Булата Окуджавы, обязательно приобретем и остальные.

"...Он упал
На траву,
Возле ног у коня...
Я пел эту песню и видел свою Дуню, ненаглядную свою Дуню, родимую свою, которая осталась там, в Щеткине, за мостиком, в своем проулке, ее сейчас, верно, ломают и гнут, и крутят руки, и бесстыдно рвут ее платье, и хрустят ее косточки. И я видел маленького Ваську, как бьют его пахнущую воробьями головенку об угол сарая. Я видел Вейсмана, как его сжигают живьем, и я видел распятого дядю Яшу, и лежащего на деревенской улице мертвого Сережу, и мертвую девочку Лину...
Я ничего не мог с собой поделать. Я сидел у дерева, и рядом со мной холодела живая человеческая золотинка, мой друг, мой товарищ, мой брат Леша. А я не мог встать и похоронить его, оказать ему последнее уважение.
Я смотрел вперед перед собой и держал руку на безответном Лешкином плече и все повторял и повторял одни и те же слова:
Он упал
На траву,
Возле ног у коня...
Я сам себя не слышал, вернее, слышал, но так, как будто я пою где-то вдалеке, а здесь вот сижу тоже я и плохо слышу того себя, который поет вдалеке.
Уже совсем стемнело, когда ко мне подошел Байсеитов. Он подошел, как будто все давно знал, постоял возле нас с Лешей и ничего не говорил. А потом опустился на колени и стал рыть, рыть своим ножиком землю. Я слышал его удары о землю и короткое дыхание. Он долго копал и скреб, и до меня дошло тогда, что ему одному не управиться. Я встал, подошел к нему и стал помогать. Я рыл сначала пряжкой пояса, а потом просто ногтями, и мы наконец вырыли вдвоем с Байсеитовым неглубокую овальную яму, неровную и некрасивую, и я взял Лешу за плечи, а Байсеитов за ноги, и мы его, как сонного, уложили в сырую, безвестную, ненадежную постель. Мы засыпали его землей и заложили голыми безлистными ветвями, и я опустился на колени и поцеловал эти ветви там, где у Леши сердце, и Байсеитов сделал так же..."
Давно я не плакала, читая книгу. Даже не помню, когда это было в последний раз. Наверное, в детстве. Но в этот раз я не смогла сдержать слез. Сцена прощания главного героя с близким другом одна из самых сильных в повести. После нее пришлось даже сделать паузу и отложить книгу - нахлынувшие эмоции мешали читать.
А сцена с кротом... Вроде бы сущая сентиментальность. Кругом война, враг на подступах Москвы, а тут какой-то крот. Стоило ли об этом писать? И все же в этой сцене так много смысла: маленький крохотный беззащитный зверек выживает в казалось бы безвыходной ситуации, назло и вопреки всему - так велика его тяга к жизни. Это ли не олицетворение грядущих времен, когда отступающие советские войска, сломив под Москвой ненавистного врага, начали долгожданное контрнаступление? А можно на эту сценку взглянуть и без патетики - просто и по-человечески: есть зло, есть добро, и слава Богу последнее побеждает! В любом случае, без волнения этот фрагмент читать невозможно...
"...В это время недалеко от нас раздался крик. Мы выскочили из окопа. За гребнем стоял Каторга. Увидев людей, он замахал руками и завопил:
- Кро-от! Давай сюда-а-а! Кро-от выкопался!!!
Мы сбежались и сгрудились вокруг Каторги. У него на лопате лежала маленькая, черная шерстистая свинка. У нее был розовый подвижный пятачок. Свинка упористо шевелила передними сильными и когтистыми лапами. Городские жители, мы уставились на крота, как на чудо. Лешка улыбнулся и наморщил лоб. Тележка присел на корточки, чтоб лучше видеть, Байсеитов сказал:
- Животная...
И на странное, ханское его лицо легла легкая, нежная тень.
Каторга пошевелил лопатой, чуть-чуть тревожа крота, ему хотелось отличиться, наглый, кривой его нос висел в задумчивости. Наконец вдохновение осенило его, и он заорал:
- Топить!
И, широко размахнувшись, подкинул крота к небу. Маленькая свинка взлетела, превратилась в точку и, описав кривую, булькнула в речку. Все это произошло очень быстро, и можно было расходиться.
Но Геворкян тихо сказал:
- А жаль. Крот - он ведь нашей породы. Слушай, он же землекоп.
По реке плыла щепочка. Щепочка вдруг клюнула, как поплавок, а через секунду рядом с ней уже торчало маленькое рыльце: это наш бодрый работяга крот подумал, что жизнь - чересчур распрекрасная штука, чтобы расставаться с ней на заре туманной юности, всплыл и уцепился за щепочку.
Лешка первый это понял и, хлопнув себя по бокам, закричал, повизгивая от восторга:
- Ай, кротяга! Всплыл! Ай, чертова сопелка! Спасать!!! - И, в чем был, золотой наш Леха пошлепал по течению вниз, зашел в воду, подождал и вытащил крота.
Он вынес его на берег, встал на колени и, подув зачем-то на землю, положил крота. Крот трясся, и мы опять стояли над ним тесным кругом. Лешка сказал строго:
- Дайте солнца!
И мы раздвинулись, чтобы крот мог отогреться.
Крот грелся, оживал, и все становилось на место..."
Мы привыкли, что произведения о войне рассказывают непосредственно о боевых действиях, о геройских подвигах солдат, но тут совсем иное - никаких батальных сцен, никаких подвигов, у главных героев нет даже оружия - одна лопата и непреодолимая ненависть к врагу. И все же с каждой страницы война дышит на читателя своим ледяным дыханием, холодит душу, заставляя трепетать. Потому что написанное - правда...
"...Дерьмо это было, а не лопаты. Они гнулись от жесткого грунта, у них были плохо зашкуренные рукоятки, часто ломающиеся и занозящие наши руки. Какая беспримерная сволочь равнодушно подсунула нам эти лопаты? Ведь мы вышли защищать наших женщин, наших детей, нашу Москву?.. И все-таки мы держались за эти лопаты, - это было наше единственное орудие и оружие..."
Кстати, этот фрагмент (и другие - такие же откровенные, а потому "неудобные") был вырезан цензурой из советского издания "Он упал на траву". "Самокат" выпустил полную версию произведения, за что ему нижайший поклон.
Удивительным открытием стал для меня Виктор Драгунский - вечный "папа" веселых "денискиных рассказов". И я бесконечно рада этому новому знакомству. "Он упал на траву" - наша славная история, которую надо помнить и чтить всем живущим сейчас и после. Обязательно прочтите!

Важная и нужная (особенно в наше время) книга. Благодаря тому, что дети наверняка читали «Денискины рассказы», им будет интересно прочитать и это произведение Драгунского. Издание также содержит полезную сопроводительную статью. Книгу можно читать не только дома, но и, к примеру, посвятить ей один из классных часов.

Из описания уже видна модная нынче антисоветчина. "Никем не сдерживаемая" "волна немецкого наступления". Красиво, правда? Волна! Наступления! Не оккупанты беспощадные и бесчеловечные по нашей земле идут, а что-то прекрасное накатывает. Не сдерживаемая.... а чего ж остановилась волна-то? Грабежами, убийствами насытилась или получила отпор русского воинства? Это вам не франции с польшами и чехами, тут вам не европа.

Я мало читаю и читал в детстве тоже мало, мне казалось это неинтересным занятиям, но когда книга интересна, ее читаешь взахлеб, на одном дыхании, не замечая ничего вокруг. Книга Драгунского одна из таких, которую не выпускаешь из рук, даже, когда не читаешь. Едешь в метро и держишь ее в руках, вокруг электронные книги, такие холодные и одинаковые, но совершенно не хочется брать их в руки, потому что книга, это живой организм, чей-то труд, душа, история. Темы войны сегодня не так популярна и однозначна для наших современников, она отдаляется, уходит в мир иной, как и ее участники, но мне не хочется, чтобы ее забывали. Повесть "Он упал на траву", исповедь, рассказ от первого лица, очевидца, участника, он рассказывает не только про себя, про поколение, про наших соотечественников, про ребят, спасших мир, нас с вами. Я и сам повторяю слова песни теперь, "Он упал на траву...". Упали на траву мои родные, миллионы наших людей, это рассказ в память о них, книга для всех, чтобы помнили и чтили.

Замечательная книга, пронзительная, живая! Рассказ очевидца - это всегда ценно, а в исполнении талантливого, доброго и чуткого автора - вдвойне. Для наших подростков - обязательное чтение, я считаю. Ужасов особенных нет, никакой чернухи, немножко про любовь, много про дружбу, основная тема - становление мужского характера в условиях войны. Подарила сыну.

Эта книга оставила у меня смешанные чувства. С одной стороны, это переиздание действительно хорошей книги В.Ю. Драгунского, больше известного как автора "Денискиных рассказов". Переиздание качественное - на хорошей бумаге, со стильными иллюстрациями (мне они, правда, совсем не понравились), с обстоятельной сопроводительной статьей С.Дудкина.
С другой стороны, это лишь переиздание - небольшая повесть Драгунского выходила и раньше, в том числе в последнее десятилетие. Несмотря на заявления редактора о том, что появившаяся в 61 г. книга была сильно переделана цензурой, ни слова не говорится, что именно подверглось правке и сокращениям, как они были восстановлены и кем, и проч. Т.е. текстологического или хотя бы литературоведческого анализа не дано вообще, а жаль.
Кстати, никаких опечаток, на что указала одна из рецензенток, я не заметил. Лишь на с.20 увидел повтор двух строчек диалога. Все остальное выполнено качественно, не придерешься.
Помимо собственно текста Драгунского, читателю предложена большая - на 30 стр. - статья Дудкина, являюща собой фактически очерк Московской битвы, содержащая и множество новых материалов, почерпнутых из публикаций последних лет, и данных, взятых неизвестно откуда, поскольку автор дает отсылки лишь на некоторые свои источники.
Если говорить в целом, то на кого рассчитано это совсем недешевое издание - непонятно. Судя по обилию иллюстраций и послесловию, на школьников. Но будут ли они приобретать такую дорогую книгу, не уверен.
Теперь о самой книге. В.Ю. Драгунский (1913-72) рассказал в своей замечательной повести о событиях, очевидцем которых мог быть он сам и о которых слышал от друзей и знакомых. Он тоже, как и Митя Королев, герой "Он упал на траву...", встретил войну, работая в московском театре (Драгунский был актером Театра транспорта, ныне им.Гоголя). Его тоже не взяли в армию, но из-за астмы. И он тоже ушел потом в ополчение. Так что из под пера Драгунского вышла вполне автобиографическая книга, появившаяся на свет тогда, когда подобные - честные и искренние - работы можно было создавать и печатать. Она была хорошо принята публикой, особенно столичной (это ведь было первое художественное произведение о московском ополчении), но встретила осуждение советской критики, и мало переиздавалась.
Сила этой небольшой работы и ее достоинства именно в ее честном и открытом голосе автора, поведавшем о том, что довелось увидеть и почувствовать его поколению, поколению, почти полностью погибшему во время войны.
Книга Драгунскому - это и памятник его сверстникам, и исполнение долга перед погибшими - рассказать о них их потомкам.
Очень рекомендую эту повесть Драгунского, хотя не обязательно в этом издании.

Дети в школе пишут диктанты и учителя исправляют ошибки и даже за помарки снижают оценки. Интересно, зачем так придираются?)))
Я начала читать вслух дочери эту книгу, потому что она не хочет "читать про войну". Она заинтересовалась и сегодня будем читать дальше.
Но мне честное слово неловко за издательство за то, что на первых 25 страницах уже 3 грубых ошибки/опечатки.

Очередная серия издательства «Самокат» - «Как это было» - примыкает к другой ее серии «Прямая речь»
и если ценность и достоинство «Прямой речи» - в публикации детской подростковой прозы 60-80-х годов прошлого века, которую совершенно справедливо издатели называют «новой русской классикой», то в серии, открывающейся книгой Виктора Драгунского, главное – отклик на, может быть, самое злободневное, с чем сейчас сталкивается школьник, подросток, юноша: с тем, как сегодня трактуется наша недавняя история.
Как это было – Великая Отечественная война 1941-1945 годов глазами очевидцев, которые пытаются рассказать (и художественно осмыслить) всю возможную правду о тех годах и событиях, вопреки устоявшимся мифам, или конъюнктурным соображениям, или политическим установкам в угоду той или иной злобе дня… Не только сами свидетельства, но и обширный комментарий к ним, - собственно, так, как это сделано в первой же книге серии, где вместе с восстановленной после цензурной правки повестью Драгунского дается комментарий составителя ко всей серии и еще более обширный (и – что очень важно – снабженный иллюстративным материалом) комментарий к самой книге и к биографии и личности Виктора Юзефовича Драгунского.
О книге трудно рассказывать, ее следует читать. Ее автор – не Драгунский «Денискиных рассказов», но не менее значительный «взрослый» прозаик, сохраняющий в себе дух и стиль детства. Это обаятельное, светлое, и порою очень горькое чтение. Как сама жизнь.