Отзывы на книгу: Еще жива (Адамс Алекс); Клуб семейного досуга, 2013

Интересная книга.

21 декабря 2012 года весь мир замер в ожидании конца света. Каких только страшных прогнозов не давало человечество: ядерная война, глобальное потепление, метеорит. Многие режиссеры и писатели создавали свои версии Апокалипсиса. Людей могли поработить инопланетяне или восставшие машины, сожрать мертвецы, против человека могла восстать разбушевавшаяся природа. К счастью, наступил 2013 год и не за горами 2014-й, а мы с вами все еще живы-здоровы, а дата следующего конца света даже не назначена.
Алекс Адамс в дебютном романе «Еще жива» устроила собственный постапокалиптический мир.
Вернувшись с работы, девушка по имени Зои обнаруживает у себя в квартире старинную вазу, на которой нет ни рисунков, ни прочих опознавательных знаков. Есть лишь загадка появления этой вазы и смешанные чувства — любопытство и страх. «Я могла бы осмотреть ее, поднять с пола и убрать отсюда. Но есть вещи, после прикосновения к которым все будет уже не так, как прежде. Я — продукт второсортных фильмов, которые я видела в своей жизни, суеверий, о которых когда-либо слышала. Я должна осмотреть эту вазу, но мои пальцы отказываются повиноваться, оберегая меня от того, к чему это может привести». Девушка решает не трогать пока загадочный подарок и записывается вместо этого к психологу (ему она говорит, что ваза ей только снится), а потом и влюбляется в него. Она еще не знает, что буквально через пару месяцев миру настанет конец.
Американские ученые научились контролировать погоду, что приводит к третьей мировой войне, но это событие не играет особой роли в сюжете — имеет значение только ваза цвета карамели.
Разразившаяся эпидемия рушит привычный мир Зои, теперь для нее существуют лишь «Тогда» — до войны, болезни, смерти, вечных дождей — и «Сейчас» — только надежда и ребенок, которого она ждет от любимого человека. Вспоминая прошлое, Зои приоткрывает завесу тайны, того как все произошло. Не переставая описывать, как медленно пустеют города, как умирают друзья и родные, коллеги по работе, соседи, домашние животные. Страх медленно сжимает сердце, каждый вздох может стать последним. Пастырь в одной из телепередач называет новую эпидемию «Бледный конь»: «И вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя “смерть”
и ад следовал за ним
и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными» (Откр. 6:7-8).
В настоящем времени Зои вместе со слепой девушкой пытаться добраться до последнего корабля, следующего в Грецию, там ее должен ждать отец ребенка — если он еще жив, конечно.
Несмотря на хорошую задумку, книга получилась слабой и изобилует штампами, ляпами, нелогичными поступками некоторых героев. Триллер в данном случае больше похож на сборник философских размышлений с очень слабыми диалогами и неубедительными эмоциями.
Алекс Адамс называют восходящей звездой и сравнивают со Стивеном Кингом, но до Короля ей еще далеко. Адамс не удалось раскрыть персонажи, их чувства друг к другу и к происходящему. Главная героиня, собрав в себе все возможные штампы, выглядит сомнительно. Простая уборщица в прошлом, в настоящем она превращается в супергероя. Зои идеальна до смешного, она готова пожертвовать собой ради других, но это ей плохо удается. Ее спутница, слепая девочка, настолько глупа и бесполезна, что с трудом может вызвать у читателя что-то кроме раздражения.
И все же что-то заставляет дочитать книгу до конца, хоть по мере приближения к финалу верить в происходящее все сложнее.
Достигнет ли Зои своей цели или прежде лишится рассудка? На этот вопрос вы ответите сами, если решитесь прочесть первую книгу из запланированной трилогии «Еще жива».

Молодая женщина пробирается через мир, в котором люди больше не пригодны к существованию. Заболевание, названное конь бледный, убивает, щадит или превращает людей в совсем других существ. Не понятно, что хуже. Только что отгремевшая война закончилась, потому что некому стало воевать. Погода сошла с ума. В жизнях больше нет никакого смысла, но Зои носит ребёнка, пестует надежду и остатки того, что когда-то делало людей людьми.
Трилогия. Когда я читала, была уверена, что законченная вещь. Не знаю, радоваться или печалиться, что это не так. Судя по синопсису, Red horse прямым продолжением не является. И я не понимаю, почему три книги, по логике должно быть четыре.
По описанию роман напоминает «Жнецы суть ангелы» Белла, но на самом деле между этими книгами мало общего, прежде всего, в интонации. «Ещё жива» - это история отчаяния, в которой счастливый конец просто ещё не конец. Книга неплоха, но больно уж страшна и беспросветна. После такого чтения легко потерять покой, сон и аппетит.
Мне не нравится наша локализация названия, вот совсем. Зато локализация обложки ничего, но в этом заслуга оригинала, понятное дело. Хоть наши копиисты и как всегда.

Отрывок из романа:
Пролог
Тогда
Все дело в том, что я не хочу, чтобы мой психоаналитик счел меня сумасшедшей. Поэтому я скрываю это чудо за ложью, которая льется из меня без запинки.
— Этой ночью мне снилась ваза.
— Опять? — спрашивает он.
Я киваю — под моей головой пискнула кожаная обивка.
— В точности та же самая ваза?
— Всегда одна и та же.
Его ручка со скрипом забегала по бумаге.
— Опишите мне ее, Зои.
Мы уже проделывали это с десяток раз, доктор Ник Роуз и я.
Мой рассказ никогда не отличается от предыдущих, но я всегда иду навстречу его просьбе. Или, возможно, он идет мне навстречу. Я это делаю, потому что меня преследует ваза, он — потому что хочет купить яхту.
Обивка на кушетке собирается складками, когда я откидываюсь, выпивая его взглядом так, как пьют утреннюю чашку кофе. Маленькими глотками, смакуя. Он разместился в удобном потертом кожаном кресле, отполированном его массивным телом до приятного глазу блеска. У него крупные ладони, созданные совсем не для кабинетной работы.
Короткая практичная стрижка. Темные глаза, как и у меня. Такие же волосы. На голове шрам, который ему не видно в зеркале. Интересно, когда Ник Роуз один, он щупает его пальцами или вообще о нем не вспоминает? Загорелая кожа — в помещении он проводит немного времени. Но где бы он смотрелся наиболее естественно? Наверное, не на яхте. Скорее всего, на мотоцикле. Представляя его восседающим на байке, я внутренне улыбаюсь. Но внешне я серьезна. Если я позволю своей улыбке просочиться наружу, он сразу же начнет меня об этом спрашивать. Хотя мне приходится делиться с ним своими мыслями, я не посвящаю его во все секреты.
— Карамель. Так можно назвать ее цвет. Такое ощущение… как будто она для меня создана. Когда я во сне протягиваю руки, пытаясь взять вазу, ее ручки идеально ложатся мне в ладони…
Часть 1
Глава 1
Сейчас
… Проснувшись, я обнаруживаю, что мир по-прежнему отсутствует. Остались только какие-то отдельные фрагменты от мест и людей, которые раньше составляли единое целое. По ту сторону окна простирается пейзаж ядовито-зеленого цвета, как в телевизорах с плоским экраном в дешевых забегаловках, выдаваемых за приличный ресторан. Слишком насыщенный зеленый. Плотные серые тучи загородили солнце много недель тому назад, и теперь оно наблюдает за нашей гибелью сквозь выпуклую водяную линзу.
Среди выживших ходят слухи, что дожди дошли даже до Сахары и что в бескрайних песках начала пробиваться зелень.
Что Британские острова ушли под воду. Природа меняется, исходя из своих собственных соображений, и людям нечего этому противопоставить.
До моего тридцать первого дня рождения остается еще месяц. Сейчас я на восемнадцать месяцев старше, чем была, когда разразилась эпидемия. На двенадцать месяцев старше, чем тогда, когда война в первый раз сотрясла землю. Примерно в этот промежуток времени природа взбесилась, доведя погоду до шизофрении. И это неудивительно, если принять во внимание то, из-за чего мы воевали.
Девятнадцать месяцев прошло с того дня, когда я впервые увидела вазу. Я нахожусь в доме бывшей фермерской усадьбы, где-то, что раньше было Италией. Это уже не та страна, где радостные туристы бросали монетки в фонтан Треви и толпились в Ватикане. То есть поначалу они туда ринулись, излившись из поездов и самолетов густой комковатой массой, подобной венозной крови, и пришли в церковь со всеми своими сбережениями, надеясь получить за это спасение. Теперь их трупами заполнены улицы Ватикана и прилегающих к нему районов Рима.
Они больше не засовывают руки в La bocca della Veritа , задерживая дыхание и шепча слова ложной надежды, которой они стараются обмануть самих себя: что со дня на день придет всеобщее избавление, что группа ученых в тайных лабораториях скоро разработает вакцину, которая всех нас излечит, что Господь Бог вот-вот вышлет свое воинство со священной миссией спасти мир и что мы все будем спасены.
Громкие голоса проникают сквозь стену, напоминая мне о том, что хоть я и одинока, но здесь не одна.
— Это соль.
— Это, черт возьми, не соль.
Раздается глухой удар кулаком по деревянному столу.
— Говорю тебе, это соль.
Пока за стеной продолжается перебранка, я мысленно пересчитываю свои пожитки: рюкзак, ботинки, непромокаемый плащ, плюшевая обезьянка и обернутые в полиэтилен ненужный теперь паспорт и письмо, которое у меня не хватает смелости прочесть. Это все, что у меня есть в этой обшарпанной комнате. Думаю, такой же убогой она была и до конца света — бедное хозяйство, недостаток денег для поддержания порядка.
— Если это не соль, то что же это тогда?
— Кукурузный сироп с высоким содержанием глюкозы. — В голосе ответившего звучит превосходство уверенного в своей правоте человека.
Может, он и прав. Кто знает?..