Отзывы на книгу: Гномон (Харкуэй Ник); ИЗДАТЕЛЬСТВО "АСТ", 2020

Как уже писали, здесь и Оруэлл, и Нолан. А еще я во время чтения посмотрела фильм Гипнотик, так он тоже прекрасно вписывается сюда. Был еще какой-то фильм с Джеком Гилленхолом, названия не помню. Но идея не нова, конечно. Читать откровенно устала, и очень хотелось бросить. Потому что в конце осталось чувство - зачем я это читала. Бесконечное перескакивание с одного персонажа на другой, плюс огромное количество второстепенных героев точно не облегчают чтение. В итоге ловишь себя на том, что вообще не понимаешь, что вообще происходит в книге. Никакого удовольствия книга не принесла, много редко используемых слов, что и отражено в названии (собственно, понятно было, что книга окажется нелегко). Позабавило, что в конце автор, в принципе, сам написал, что послужило толчком к написанию - правительство Терезы Мэй, события в Эфиопии, ну и вечный экономический кризис в Греции - злободневная типа книга... Не могу рекомендовать.

Многослойное, многоуровневое произведение.. Социально-философская проблема завернутая в детективный почти фантастический сюжет.

Пошлая, псевдоинтеллектуальная книга, еще и в переводе. Примитивный основной сюжет на уровне юмористических книг Донцовой Дарьи. Слабые фантастические допущения, которые легли в основу «киберпанковской» составляющей. Полное отсутствие развития героев. Полное отсутствие эмоциональной привязанности к «героям», т.к. в книге их нет. Книга переполнена размышлениями от первого лица, но они настолько примитивны, что нет интереса в их чтении. Если вам очень хочется «ознакомиться» с этой книгой – просто прочитайте «Мысли на экране» и сразу переходите к «Катабасис». Вы прочитали книгу целиком. Вы ничего не потеряли. Автор настолько увлекся концепциями «спиралей», взаимопроникновения и прочей чуши, что практически каждую главу повторяет содержание предущих. Вы будто смотрите примитивный ситком, который обязательно должен закончиться тем, с чего начался, что бы ни происходило с героями по ходу серии. Уныло, серо, скучно, но очень-очень псевдоинтеллектуально. Столько «псевдо» терминов, когда можно быть значительно проще, не использует ни один другой автор.

читала долго, пару месяцев, но понравилось, интересная книга. тем кто не любит долгую развязку лучше ещё чего поискать) внезапный довольно конец, сплетение сюжетов интересная такая фишка тоже, люблю когда несколько историй в одной книге. не жалею что стала читать

Никогда не читала ничего подобного. Многосюжетная линия, сначала вообще ничего не понятно. Ближе к середине, начало складываться что-то общее. Сюжет оказался интересным, на мой взгляд, затянут философскими суждениями. Однако, развязка, лично для меня, неоднозначная и, даже разочаровала. По сути, можно было всё же немного укоротить книгу. Читала её несколько месяцев без перерыва (тяжела для постоянного чтения, либо теряешь интерес, либо читаешь понемногу).

«Гномон» - монументальное произведение. Как по масштабу, так и по мыслям, которые доносит автор. Антиутопия. Детектив. Фантастика. Философский трактат.
Прочитать эту книгу - интересный челлендж - вызов для интеллекта и внимательности читающего. Здесь сюжет-мозаика. Полная картина, понимание собирается из разных частей. Постоянно нужно держать многое в памяти, чтобы не упустить отсылки и пересечения. Книга интеллектуальная, глубокая, сложная для понимания. После прочтения нужно сесть и осмыслить прочитанное. Но в этом и заключается интерес - ты словно общаешься с умнейшим человеком и перенимаешь его знания и взгляды.
Но здесь закрадывается очень неоднозначная черта книги - переусложненный текст. Причём специально переусложненный. Можно было отредактировать текст так, написать текст так, чтобы от предложений не было фрустрации. В связи с этим книга может неимоверно бесить. Может показаться, что слишком много ненужных формулировок. И да, это действительно так. Суть сказанного понятна всегда, но эта самая суть скрыта в псевдоинтеллектуальной воде, словно акула. Но на самом деле это не вода, а стиль повествования. Нужно это принять. На вас постоянно вываливается поток из терминов, которые нужно гуглить, поток из философии, специфических тонкостей мира будущего. В этом копаться интересно, интересно преодолевать этот текст.
Всё начинается в мире будущего. Главный герой - инспектор в идеальном мире антиутопии. Она расследует загадочную гибель женщины на допросе, но делает это специфическим образом - просматривая её воспоминания. А в мозгу умерший хранятся истории, которые мы вместе с инспектором изучаем. Да, «Гномон» - это своеобразная луковица - история внутри истории, внутри истории. Когда истории тем или иным образом пересекаются, ты чувствуешь потрясение и удовольствие. Даже идеальный мир не идеален. Справедливый мир, который построил идеальную демократию всё равно будет манипулировать людьми.
«Гномон» слишком амбициозен, слишком претенциозен. История в себе и автору всё равно, как читатель будет во всём разбираться. Хотя, в конце более-менее всё становится понятно. Главное - книга увлекает, интригует. Она таинственная и непонятная. В хорошем смысле непонятная. Она непонятная настолько, насколько не бесит своей непонятностью и отлично нагнетает интригу.

эта книга из тех, которую хочется перечитывать несколько раз. я прочитала пока один, но думаю второй будет ещё интереснее. по ходу книги, очень много поворотов, каждый из которых захватывает! Большое спасибо переводчику, сразу видно большую работу над текстом, хоть и встречались опечатки. и ещё, лично для меня книга стала большим источником, для того чтобы узнать множество новых слов. рекомендую к прочтению!

Итак, свершилось, я наконец-то дочитал "Гномон" Ника Харкуэя. Ох, и долго же я с ним боролся. Еще в декабре начал и вот, добрых три месяца, то откладывал, то опять брался за него... И дело совсем не в объёме текста (хотя он, конечно, довольно таки внушительный, но читал я и побольше), а в том, как он сделан. Ооочень двойственные чувства вызвала у меня эта книга. С одной стороны, это чрезвычайно глубокий, умный, оригинальный и многогранный роман. Отличная задумка и прекрасное её воплощение с точки зрения композиции, сюжетных линий, приёмов и текстовой игры. Автор - явно человек весьма эрудированный, много читающий и думающий, настоящий интеллектуал. По ходу чтения мы встречаем огромное количество разнообразных отсылок и аллюзий, всяческих цитат и головоломок, опирающихся на общекультурные, литературные, кинематографические, исторические, философские, мифологические, физико-математические и т.п. традиции и явления самых разных времен и направлений. От искусства до точных наук, от классики до авангарда, от мифологической архаики до цифрового общества. Детектив, киберпанк, антиутопия, философский трактат в одном флаконе. Постмодернизм во всей красе - куча слоев, головоломок, игра с читателем, тонкий юмор и ирония... Роман-конструкт, полный всяческих смыслов и идей, переплетающихся, полемизирующих друг с другом и взаимодополняющих. Это вот о хорошем. Именно поэтому я упорно не бросал чтение, страница за страницей одолевая текст. Так а что не так?.. Подача, черт возьми, форма, в которой это все нам представлено... И тут все не просто "не так", а прямо удручающе. Ужасные, мозгодробительные фразы, которые иногда приходится перечитывать по нескольку раз, чтобы понять их содержание. Угловатые, некомфортные диалоги. Откровенно затянутые рассуждения, в которых автор, не скрывая того, красуется тем, какой же он все-таки умный и как много знает всего обо всем. Про лексику - отдельная история. Столько гуглить разнообразные термины и понятия, имена всевозможных деятелей науки и искусства, древнегреческие и латинские слова и т.д. и т.п. мне (а я вроде бы тоже считаю себя достаточно эрудированным человеком) редко приходилось даже при чтении научных работ, а тут - художественное произведение! Постоянно цепляешься за вот это вот всё, и каждый абзац - настоящая борьба с материалом. Читаешь и прямо чувствуешь те усилия, которые приходится прилагать, буквально продираешься сквозь текст. Но - читаешь, потому что при этом реально интересно. Вот такая вот двойственность. Дочитал - и сам не могу понять, каких эмоций больше от прочитанного - положительных или отрицательных. Эх, такой бы роман, да в читабельной форме! Но, как говорится, имеем то, что имеем. Интересно, что Харкуэй - сын всем нам отлично известного (и недавно, увы, скончавшегося) Джона Ле Карре, но, к сожалению, папин талант увлекательного и легкого письма к нему по наследству не перешел. В общем, даже и не знаю, советовать эту книгу или нет. По замыслу своему и содержанию она замечательная, но чтобы до этого добраться, придется пострадать... Если готовы, тогда дерзайте. Хотите легкого и приятного чтения - бегите от "Гномона" без оглядки.

Предсказуемый конец истории, состоящей из нагромождения слов. Как будто в одном флаконе автор смешал краски и получил бесцветный цвет. Бесполезно затраченное время на составление НАРРАТИВА из месиво букв.

Книга тяжело и долго читается. Может, потому что сюжет не захватил? Не могу написать восторженный отзыв.
В этой книге важен процесс чтения, а не результат.

Честно говоря,строила большие ожидания на эту книгу, но в процессе чтения мое впечатление о ней непрерывно падало. У меня редко такое бывает, но книга не увлекла настолько,что я мучалась,читая ее. Я читала в облаках, и меня это устраивало. Сюжет не понимаю - и ладно,зато пару страниц перевернула - приблизилась к концу. Упорно хотела дочитать,но все же не смогла. не хочу окончательно бросать эту историю. Я обязательно вернусь к ней через пару лет и максимально осознанно прочитаю.

Я буду пожалуй краток и в отличие от автора сего произведения не буду создавать говололомок… Книга мне не понравилась. Очень тяжело читать, а осложнялось все тем, что в самой книге как бы еще пять книг и читатель попадает в своего рода книжный вариант фильма Начало, когда герой засыпает, внутри сна он снова засыпает и так далее, таким образом проваливаясь в пучину образов и загадок связь между которыми найти ну очень сложно. Делая попытки разгадать смысл всего происходящего, я во всяком случае остался ни с чем, полностью вымотанный и опустошенный до такой степени, что казалось книга изменила мое сознание и взорвала мой мозг. Кстати, забавно что автор в разделе с благодарностями сам говорит о том, что говололомок было много настолько, что он сам в них запутался и даже забыл о части из них. В детстве я считал самым психоделическим произведением Алису Льюиса Кэрола,но Гномон просто переплюнул в этом отношении всех известных мне авторов. Поэтому оставив позади 20 дней, потраченных на прочтение, я могу сказать, что самым четким и понятным что было в этой книге является аннотация к ней. Я понял, что точно не являюсь тем человеком, на кого расчитан Гномон и использовал бы эту книгу как пытку для своих недругов))

Интересная книга.
Думаю, проблема с оценками и некоторыми рецензиями в том, что люди ожидали чего-то более однопланового. Нуарный киберпанк детектив и всё.
Автор же пытается играть и непосредственно с мозгом читателя, чтобы сделать в нём «слепок коннектома», отсюда большОе число вроде как избыточных деталей и поворотов.
Очень грубое сравнение, но можно привести в пример эффект от Достоевского, когда вы начинаете вдруг использовать какие-то обороты в рефлексии подчёрпнутые из авторского текста. Здесь эффект слабее и он требует несколько бОльшей дисперности интересов у читателя. В противном случае, человек, читающий более однообразную литературу, может просто погрязнуть «в чё так много букв».

Роман "Гномон" - это очередное подтверждение того, что в мире существует конечное число сюжетов. Со временем и опытом даже свежее литературное произведение кажется мозаикой из идей надерганых из разных источников. Здесь и "1984" Оруэлла, и "Начало" Нолана, и сразу 2 первые книги "Гипериона". Тем не менее, получившийся коктейль мне пришелся очень по вкусу. Особенно концовка, при подборе раннего аналога которой невозможно не проспойлерить сюжетный ход. Однако, дойдя до развязки, удивляешься как ты мог не заметить довольно очевидной вещи раньше. Сразу хочется перечитать всё заново - устойчивый "эффект холодильника".

это похоже и одновременно не похоже на 1984 Оруэлла. Нет нарастания страха и ужаса, но есть те же неразрешимые вопросы, непрестанная слежка Машины и Система, которая тебя бережет от самого себя.

Странная, непонятная, местами, не последовательная книга- головоломка. тот случай, когда из кучи разрозненного всего, в итоге, появляется нечто законченное и очень красивое.

Мы знаем Ника Харкуэя по умному, стильному, странному и смешному «Миру, который сгинул». Теперь очередь «Гномона». Этот роман был самой ожидаемой фантастической новинкой весны, и не случайно. В дистопии Англии недалекого будущего, больше напоминающей утопию: чистенький уютный мир, где преступность практически искоренена, душевные муки и депрессии излечены, агрессия гасится стандартным сеансом на «Свидетеле» – происходит из ряда вон выходящее событие. После рутинного освидетельствования, погибает Диана Хантер – в прошлом культовая писательница, ныне нон-конформист и пассивный борец с системой. Расследовать происшествие поручено молодой женщине Миеликки Нейт, многообещающему инспектору.
Того, что выяснится в ходе расследования, никто не мог бы предположить.
  Тесное переплетение историй греческого миллиардера, средневековой женщины алхимика, эфиопского художника и суперинтеллекта из далекого будущего –
не даст заскучать, тронет ум и сердце.

Дочитала до 350 страницы и убрала на верхнюю полку.невозможно читать из-за огромного количества заумных словарных оборотов.некоторые места перечитывала по три раза, чтоб не потерять сюжет.сам сюжет достойный,но очень много лишнего...

Если смешать "Матрицу", "Подозреваемого" и "The Wall" Pink Floyd, то получится примерно "Гномон" Ника Харкуэя. 850 страниц паранойи, бреда и гениальности. Характерный и узнаваемый язык автора, крайне закрученный сюжет, который надо очень внимательно отслеживать, иначе потом будет сложно понять. Это несомненно гениальная вещь, поднимающая вопрос, очень актуальный для современности: а можно ли за безопастность платить свободой?
Издание хорошее, иллюстрация одна на обложке, опечаток не замечено

Успел прочитать на бумаге. Учитывая, что первый отзыв, воздержусь от спойлеров. Только рекомендации. На мой взгляд – лучшая социальная фантастика со времен Оруэлла, только свежая, острая, на злобу дня и узнаваемая. Однозначно рекомендую.

Единственное удовольствие, которое я получил от этой книги – это то, что она, наконец-то, закончилась. Скучная нудятина, неимоверно перегруженная мыслеформами и, что более печально, неимоверно перегруженная ненужными словесами.
У Харкуэя определенно был доступ к интернету (ибо объяснить такое количество незнакомых слов всего лишь наличием у аффтора 160-томной энциклопедии «Обо фсём» смехотворно). Еще более смехотворно предположить, что подобные слова входят в его активный словарный запас. Не, не так. «Еще более смехотворно предположить, что подобные слова входят в активный словарный запас нормального человека».
Комментарии к этой книге, которые поясняли бы авторские аллюзии и прочее, требующее пояснения, думаю, равнялись бы по объему основному тексту. Но их, увы, нет.
Терминальное количество редкоупотребляемых и узкоспециальных слов, само по себе, еще не катастрофа (хотя инфантильное «Смотри, читатель, какое я умное слово знаю!» как-то даже не проглядывается, а прямо выпячивается). Катастрофа это то, что автор, растекаясь мыслью по древу, все же не удосуживается в столь громадном количестве текста однозначно прописать то, что он имеет в виду. Ну, то есть, ему понятно, что он хотел сказать, и этого достаточно. То, что это может несколько иначе восприниматься читателем, будет создавать для последнего отдельные неудобства. Это как следовать за кем-то в абсолютно темном помещении: идешь, идешь, глядь – ни автора, ни смысла. Бегом обратно, до предыдущей развилки, где ты ушел направо, а автор налево. А, чччёрт, он ушел не налево, а еще куда-то!..
Скорость чтения из-за неудобоваримости текста в некоторых местах снижается на треть. И тут начинается новое неудобство – на такой скорости текст перестает восприниматься. То есть он тупо дробится и разваливается на отдельные слова, в лучшем случае – словосочетания, общий смысл от читателя ускользает, и сам читатель проваливается в текстуры… э-э-э… текста. Это даже если не ходить к Гуглу с насточертевшими тому вопросами типа «дяденька, а что такое омонимия».
В общем, первую четверть книги я прочел тупо из-за того, что было жалко потраченных денег. Потом уже было наплевать на деньги, полз, скрежеща зубами, на волевых. Надеялся на сюжет. И да, мне там много чего вкусного обещали в аннотации.
С этой книгой у меня не случилось ни одного оргазма. И даже нет охоты симулировать подобное. Поставил 5 – для меня это крайне низкая оценка (я книги ниже 6 обычно не дочитываю, и не имею морального права их оценивать). Отзыв пишу для тех, кому книга «не зайдет» страницы до 150-ой – поверьте, дальше лучше не станет, не тратьте свое время на все 860 страниц.

Джамбаттиста Вико против картезианского Большого брата...
Много философии в этой книге, но больше посторонних описаний.
Автор, сводя в финале множество линий — а какие-то обрывая — львиную долю времени пытается втереться в доверие к читателю, сродниться с ним, заставить сочувствовать персонажам. Будто Андре Нортон выдавала в печать длинный исторический детектив про 1930-е, постоянно вспоминая волшебную страну, и с заметным недовольством выписывая на страницах книги автомобили и полицейские участки.
Читателю пытаются не показывать логику развития истории, но заставить пережить множество моментов, после чего, спинных хребтом и разбитыми костяшками пальцев он сможет ощутить — чего же хотел автор от своих героев, и как собирается пятичленная загадка, что должна разрушить привычный мир. Расти и вжиться лучше чем понять — вот простой девиз автора.
И тут, как многие философы до него — но ярче всех Декарт — автор пытается упростить природу. Пусть не всю природу, но технику. Картезианский Большой брат в его исполнении — будто пришел из восьмидесятых, с туповатыми Терминаторами и кубическими мониторами. Он все видит на улицах, но почти ничего — в домах. Особенно если это дом показательного ретрограда. Для лучшего контроля над людьми он нуждается в имплантах — будто автор не желает знать о завтрашней тотальности интернета вещей и контроле медицинских браслетов. Автор просто не хочет ощущать всей силы ИИ, всего умения нейронок перебрать миллионы вариантов, всей железобетонной мощи "больших данных". И это чувствуется буквально с первых строк — Большой брат здесь как автоматический перевод по словарём — который всегда будет ошибаться и нужен человек, чтобы поправить элементарные ляпы.
Противостоит Машине — странный набор историй, мелких деталей, вычурных биографий и ядрёных исторических мистификаций. Кроме логики развития капиталов, прокладки железных дорог и монтажа камер на перекрестках — есть и другая логикам. Полурасказанных историй, выдуманных книг, случайных разговоров в подземке и замыслов, которые уже точно не получиться воплотить в этой жизни, потому их смело дарят следующим поколениям. Из неё вырастает сама суть развития человеческих культур. Это циклопические аистиные гнезда, в которых уже может откладывать яйца сама птица Рух. Это вавилонские библиотеки и каталоги-внутри-каталогов-внутри-каталогов. Матрёшка Мёбиуса с лукавой улыбкой — вот что такое культура. И лишь этой силе — сплаву техники и волшебства, детали которого абсолютно не смущают автора — по силам противостоять спокойной логике "цивилизованного города Лондона". Автор явно пытается играть картами Умберто Эко, но не смеяться над историей коспирологических выдумок, а толкнуть маятник Фуко в обратную сторону. Чтобы в случайных списках имен и описаний ритуалов рождалась Тайна. Чтобы начав случайный разговор в книжном магазине, можно было бы сдвинуть Луну.
Всё остальное — это постепенно закручивающаяся улитка сюжетной спирали.
Первый виток — сдача карт. Почти половина восьмисотстраничной книги. История инспектора в мире Большого брата, греческого биржевого спекулянта a la 2008-й год, эфиопского художника, бывшей жены Аврелия Августина (еще не совсем Блаженного) и странного ИИ, которого прислали из далекого будущего, а тут он зовется Гномон. Начинаются совпадения в названиях и робкие переклички сюжетов.
В каждой истории хватает откровенных натяжек. Вроде слишком уж богатеющего биржевика, который только благодаря дару предвидеть новые рыночные крахи, быстро и элегантно входит в мировую финансовую элиту. Думается, его бы притормозили на полдороги.
Но яркость переживаний и длиннющая низка прилагательных — весьма уместных — куда важнее низменной логики.
А значит страница за страницей, шаг за шагом, от воспоминания к воспоминанию, от первой экспозиции ко второй...
Потом расследование ускоряется, и в каждой истории проходит своя доля сюжетных поворотов. Они больше сцепляют друг с другом. Этот виток короче.
Следующий — еще короче.
И так — до финала — до точки схождения, когда сюжеты должны стать монолитным блоком со сложным орнаментом.
Если вы хотите подлинной научной фантастики — её тут нет. Глубокой мистики — вообщем-то тоже. Есть добротная эмоциональная игра на литературных сюжетах середины прошлого века, которую автор малость осовременил искусственным интеллектом и умеренного качества описанием возможностей Сети. Морские свинки, которые и не свинки, и не морские. Дионис и Министерство любви — этого уровня противостояние, хотя и не бог, и не 1984-й...
Потому если вам, пообщавшись с банкоматом или системой оценки кредитного лимита, вдруг хочется ощутить, что в мире есть силы, которые не учитываются банковскими программами — то восемьсот страниц отдохновения уже ждут.

Если вы любите Умберто Эко за богатство исторических реалий и глубину аллюзий, Майкла Флинна и Яцека Дукая — за правдоподобные сюжеты из жизни постчеловечества а Уильяма Гибсона — за идеально сходящиеся фракталы сюжетных линий...
Впрочем, вот тут-то есть сложности.
Но по порядку.
Инспектор по фамилии Рыцарь (Нейт) получает задание — тщательно исследовать смерть гражданина страны. По всей видимости, несчастный случай. Одинокая пожилая женщина, чудаковатая библиотекарша и писательница, умерла во время теоретически абсолютно безопасного ментального допроса, который даже неясно, по какой причине и кому понадобился. Ситуация эта абсолютно неприемлема, и нужно предпринять все возможные меры, чтобы ни при каких обстоятельствах этот несчастный случай не мог повториться — и, разумеется, наказать проявивших халатность специалистов.
Инспектор — вопиюще честный и добросовестный человек, которой, пожалуй, еще лучше подошла бы фамилия Паладин, со всей серьезностью приступает к делу — изучает и обстоятельства допроса, и дом погибшей женщины, и, разумеется, требует от Свидетеля — ИскИна, обеспечивающего безопасность общества, полную запись ментального допроса.
...С обстоятельствами допроса что-то нечисто.
...В доме, экранированном от бесчисленных камер Свидетеля, на инспектора неожиданно нападает некто, похожий на плод связи Тильды Суинтон с Дэвидом Боуи.
...Допрос, загруженный в мозг инспектора, раскрывается, как гиперкуб и превращается в потоки сознания сразу нескольких человек... и не только человек. Инспектора разрывает между попытками разобраться в фактических составляющих произошедшего (все более напоминающих изуверское убийство) и необходимостью упасть где-нибудь и просмотреть очередной неконтролируемо всплывающий нарратив (каждого из которых, по уму, хватило бы на небольшую отдельную повесть). Отдельные названия, имена и локации из каждого нарратива начинают тревожно перемелькиваться друг с другом, инспектор, не в силах удержать всю эту махину в памяти, поручает ИскИну проводить гуглеж по историческим источникам и поиск сопряжений... Но все больше, с каждой итерацией, подозревает, что Свидетель — один из соучастников преступления.
В конце концов, когда инспектор падает и засыпает прямо на стуле во время допроса одного из очень косвенных свидетелей, волей-неволей вспоминаешь, что всё — и знание, и ответственность, и окончательное решение — навалены на одного, смертного, ограниченного обычным человеческим телом человека, хотя и избранного... Избранного кем?
Пожилой библиотекаршей с скучным провинциальным английским именем Диана Хантер.
***
Все, все имена и большинство терминов в книге говорящие. Причем в большинстве случаев подразумевается не самый популярный, а чуть более отстраненный смысл. Например, персонажи-кардиналы не кардиналы в том смысле, что они мужчины в красных платьях или красивые красные птички, а олицетворяют собой характеристики математических множеств, сходящихся в искомую точку (пояснений об этом вам в тексте не дадут, придется погуглить или расспрашивать френдов — как сделала я). Никакие солнечные часы в тексте не появятся. Противостояние дионисийского и аполлонического начал вообще ни разу не будет названо прямо — за одного выступит предтеча, за второго вообще всю книгу отдувается сестра. Тем не менее, при всей этой уклончивости и увертках (мне кажется, порой чуть избыточных, но может быть, я просто слишком плохо образована), основной вопрос ставится достаточно ясно.
Кто должен контролировать массовые социальные процессы?
Если мы признаем, что сырой человеческий коллективный уровень нуждается в присмотре — то кто будет присматривать за присматривающими? и как мы должны создать эксперта, достаточно квалифицированного и достаточно этически кондиционированного, чтобы присматривать за теми, кто будет присматривать за тем, кто присматривает за человечеством?
Обеим женщинам, которые в итоге становятся суммарным ответом на этот вопрос, женщине-прокурору и женщине-экзекутору, в итоге очень сочувствуешь. Но, в конце концов, кто-то же должен удерживать баланс между контролем и свободой, порядком и спонтанностью, математикой и тайной — ну в общем, кто-то же должен спасти человечество от вырождения в роботов или коллективного самоубийства. Аполлона и Диониса нельзя примирить, но можно держать обоих в узде. Чем каждый человек, в сущности, всю жизнь и занимается.
С определенной осторожностью хочу заметить, что я не все поняла в истории Константина Кириакоса. Такое ощущение, что его математическая подготовка, его банкирская острая наблюдательность, его жизненная история должны были сыграть что-то большее, чем провести алхимичку и художника из одного, условно, места за ручку, в другое, условно, место. Но то ли автор не стал этот момент подробно проговаривать, то ли что-то гульнуло при переводе, то ли мне не хватило подготовки — в общем, возможно, люди, более сведущие в матанализе финансовых потоков, смогут сказать точнее, а я не берусь.
Точно так же я не поняла, как попал в неприятности военнослужащий Сципион (то есть, как он погиб — это понятно, но почему он? Почему его засосало именно туда и как он оказался в числе нападающих?) И вот эти, а также еще пара более мелких недоумений мешают мне любоваться схождением линий сюжета, как любуешься ими у Гибсона, где каждый зубец шестеренки попадает в нужный ему паз, и часы, отданные случайному маленькому аутисту одним персонажем, вдруг рифмуются с данными о уникальных часах, носимых коварным антагонистом, которого ищет совсем другой персонаж.
Думаю, нам еще предстоит обсудить с другими читателями, КТО ЧТО ПОНЯЛ и попытаться сложить эту мозаику потщательнее.
Может быть, это самое ценное в книге.