Мои военные дороги (Фридман Борис Николаевич); Центр книги Рудомино, 2015

Автор этих интереснейших воспоминаний – Борис Николаевич Фридман – прожил жизнь долгую. Появившись на свет в 1907 г. при Николае II, он ушел из жизни в правление Путина, прожив практически весь 20 в. Родом из интеллигентной московской семьи, обожал музыку и собирался стать музыкантом, но не сложилось. Выбрав в юности текстильное производство, с 1930 г. стал работать по специальности, которой не изменял почти до самого конца жизни, уйдя на пенсию в возрасте 90 (!) лет.
Самые яркие, одновременно трагические – и удивительно, просто фантастически удачные – годы жизни Б.Н. Фридмана пришлись на войну. Принудительно-добровольно отправившись на фронт в составе московского ополчения, не пройдя ни одного занятия по военной подготовке, кроме нескольких часов строевой, он в составе артиллерийского подразделения, куда записался в надежде избежать рытья окопов, в ноябре 41 г. без единого боя попал в знаменитый Вяземский котел и оказался в плену.
Я думаю, был в его роду какой-то праведник, или жена за него очень усердно молила Бога, но большего везунчика себе просто трудно представить – если только не принять версию, что всё это Б.Н. Фридман выдумал.
Сами посудите – не попал в последний грузовик, на котором уехали его товарищи, бросив его в окружении – и грузовик тот попал под авианалет. Везде ему попадались хорошие товарищи из наших и вполне приличные немцы – даже солдаты и офицеры, даже в лагере (зверствовали, по его словам, в основном полицаи). Немцы постоянно его поддерживали и подкармливали, откровенных нацистов почти не встречалось.
Борис Фридман всё время делал правильный выбор (или это выбор делался за него). В лагере, где он, будучи сержантом, прибился к офицерам и никто его не разоблачил, ему довелось поработал банщиком, токарем, а не угодить на общие работы, потом он попал в немецкую зенитную часть уборщиком. Вместе с ней был направлен в Африку, по пути их судно было торпедировано союзниками. Раненый, он попал в госпиталь, оказался принят за немца (немецкий он знал), был доставлен в госпиталь в Сицилии, работал там санитаром. После выздоровления был отправлен как немец в санаторий (!) в Сан-Ремо (!) на месяц с лишним (!). Там во время свержения Муссолини ушел к местным партизанам, и в конце 43 г., хотя все ему предлагали остаться, уехал на Родину, где числился пропавшим без вести.
Родина встретила его не особенно приветливо, но и здесь удача его не оставляла, хотя память о выпавших испытаниях он хранил долгие годы. Один из самых печальных, на мой взгляд, эпизодов воспоминаний Б.Н Фридмана связан со смертью человека, с которым он встретился в лагере для военнопленных. Именно он взял его в банщики и фактически спас от голодной смерти. Спаситель его умер от тифа, и хотя Фридман собирался пойти к его семье (тот был москвичом), чтобы рассказать, какой Борис Иванович был порядочный человек – «но меня остановило созданное в стране отношение к попавшим в плен – я решил, что для семьи Бориса Ивановича будет лучше, если он будет числиться пропавшим без вести» (с.59)…
Изложенная прекрасным русским языком, эта история жизни в общем-то не выдающегося человека действительно настолько замысловата, что достойна – соглашусь с автором предисловия к книге – экранизации с участием какой-нибудь звезды.
Написаны мемуары были в 1998-99 гг. и предназначались для ближайшего круга друзей и родственников. Впервые эта книга выходила в 2002 г. в первых двух номерах журнала «Дружба народов» и как-то прошла незаметно. Отдельным изданием была опубликована только сейчас, тиражом 1000 экз.
Качественное оформление – твердый переплет, суперобложка, офсетная бумага, немного опечаток – объясняет, наверное, цену. Есть одно фото – от военных лет ничего не сохранилось, вероятно.
Всячески рекомендую этот любопытный и увлекательный труд всем интересующимся историей нашей страны, особенно Великой Отечественной – думаю, такого вы еще не читали. Есть близкие по сюжету книги, уже закончившиеся в Лабиринте - "Как я был в немецком плену" Ю.В. Владимирова, "Судьба московского ополченца" В.Н. Шимкевича и др.
Как много писателей, как мало читателей…