Конфликты в Кремле (Фалин Валентин Михайлович); Центрполиграф, 2016

Валентин Фалин, как зеркало российской перестройки
Книга воспоминаний «Конфликты в Кремле», да еще с подзаголовком «Сумерки богов по-русски» читается, естественно, с интересом, интересом, тем более острым, что ее автором является Валентин Фалин, человек, не просто находившийся в гуще событий, но и по должности (заведующий международным отделом ЦК КПСС, секретарь ЦК, посол СССР в ФРГ, председатель правления АПН), призванный оказывать на них влияние. Он и пытался это делать, о чем свидетельствуют 19 документов, вынесенных в приложение. Это меморандумы, интервью, докладные и памятные записки, отражавшие позицию автора на момент их написания.
Достаточно полно в книге отражена драматичная история, связанная с объединением Германии, по-своему предвосхитившая «геополитическую катастрофу ХХ века» - распад СССР. Тот оборонный, экономический и политический (Ялта!) потенциал, которым располагал СССР, в силу предательской политики советского политического не только не был задействован, но и был бездарно сдан, что, в конце концов, привело к тому, что, говоря словами В.Фалина, «великую нацию, словно бесприданницу, опять отсылают в приготовительный класс набираться ума под надзором чужестранных пестунов».
Как учили наших вождей уму-разуму, в книге показано достаточно наглядно. Так во время визита советской делегации в США, где на высшем политическом уровне обсуждались условия предстоящего объединения Германии, согласованная позиция советского президента в один момент внезапно изменилась. Что же тому послужило причиной? «Должно было случиться нечто, из ряда вон выходящее, - пишет автор, - что заставило М.Горбачева несколькими часами позднее поддаться на увещевания Дж. Буша. По-видимому, пьянящий воздух Кемп-Дэвида был тому причиной».
Для подкрепления своего мнения о том, что и как воздействовало на позицию советского лидера, В.Фалин приводит мнение бывшего советского премьер-министра Валентина Павлова. Говоря о невосприимчивости М.Горбачева ко всему тому, что касается экономики, автор (В.Фалин) пишет: «Отдавал ли президент себе отчет в последствиях? Или затмение зашло так далеко, что замолк даже инстинкт самосохранения? В любом случае единственно экономической некомпетентностью несуразное поведение М.Горбачева объяснить нельзя, хотя я не спешу согласиться с теми (с В.Павловым – В.С.), кто обвиняет его в государственной измене, якобы принявшей четкие контуры именно в то время, или, помягче, в преступной халатности и безответственности, запрограммировавших катастрофу».
В книге есть страницы, посвященные «подвигу» М.Руста или же так называемому «Катынскому делу», которые производят неоднозначное впечатление….Автор призывает каяться то за одно, то за другое, невольно солидаризируясь с теми, кто «резвится ныне на ниве переиначивания былого», для кого «Советский Союз был агрессором, виновником несчастий, пришедшихся на долю Европы, Азии и прочих континентов…».
В.М.Фалин показывает недюжинное знание Священного писания, что предполагает и понимание им слов этой книги о любви к ближнему, о справедливости, о гибельности общества, поклоняющемуся золотому тельцу. Тем более удивительно, что он довольно легко, что необычно для доктора исторических наук, взял на себя роль промоутера рыночных отношений (эвфемизма, стыдливо прикрывающего дискредитированное понятие капитализма), делая это в гайдаро-чубайсовском стиле, мол, рынок все разрулит.
О социализме он высказался на встрече, проводившейся в июне 86-го года М.Горбачевым, в присутствии всей идеологической элиты: «социализма в Советском Союзе не существовало, … его ростки подмяла и извела военно-феодальная диктатура сталинизма…».
Свой социалистический идеал, если таковой имелся, автор так и не описал, хотя некоторые координаты расставил, не мудрствуя лукаво: мудрый, гуманный Ленин хотел блага для соотечественников, но не успел реализовать свой замысел. А потом пришел злодей Сталин и построил военно-феодальную диктатуру. В результате: бюрократизм, иждивенчество. «…В паразитизме на казенных харчах и смыкается консервативная часть верхов с консервативной частью низов…». «Иждивенчество», надо полагать, – это социальная политика прежнего государства, предусматривающая гарантированные социальные стандарты, несовместимая с вульгарным рыночным принципом «за все надо платить».
«Безрыночный социализм, - пишет мемуарист, - это глубоко больное общество, в коем расстроен обмен трудовыми эквивалентами. Звено «производство-обмен» социалистично. В той же мере, как оно и буржуазно, и феодально, ибо оно вечно: закон стоимости – это печень экономического организма любой формации».
Выходит, будет хорошо работать печень, будет хорошо работать и весь организм. Но ведь в организме, кроме печени есть и голова, в которую не только едят и пьют, надсаживая печень, но в которой имеется мозг. А многие считают, еще есть и душа. Неужели весь смысл перестройки – только в том, чтобы заставить хорошо работать печень?
Основную вину за неудачи, за провалы перестройки мемуарист возлагает на предтечу нынешних преобразований – М.Горбачева, который, по словам мемуариста, среди прочих недостатков «совершенно не умеет слушать (вернее, слышать) своего собеседника, а целиком увлечен тем, что говорит сам…Монолог, лишь монолог…».
Отчасти с этим невозможно не согласиться. Вспомним, как не давалось генсеку название союзной республики: вместо «Азербайджан» он говорил «Азебарджан». А вот насчет невосприимчивости М.Горбачева к рыночным новациям я бы с автором не согласился. Дело совсем не в том, он не понимал значение таких подчас непереводимых на русский язык терминов, как «индиции», «уркналль», – «сторнирование», «шпилерайен» или же «альтернат», которые эрудированный помощник генсека вкладывал в свои меморандумы. Нет, последний лидер советских коммунистов печенкой чувствовал, что сделай он еще пару шагов (в гласность он уже шагнул) и все обвалится. Он чувствовал, что уже находится внутри снежной лавины, готовой вот-вот ринуться с горы.

Виктор Свинин.