1918 год (Раевский Николай Алексеевич); Вече, 2020

По отцовской линии Николай Алексеевич принадлежал к одному из дворянских родов Петербургской губернии. Дворянское достоинство было пожаловано в 1848 году его прадеду Николаю Федоровичу Раевскому.Алексей Сергеевич Раевский, отец будущего писателя, успешно окончив юридический факультет Санкт-Петербургского университета, всю свою жизнь служил по гражданскому судебному ведомству. Мать Николая Алексеевича, Зинаида Герасимовна, происходила из олонецкой ветви старинного дворянского рода Пресняковых.
Николай Алексеевич на часто задаваемый вопрос, принадлежит ли его род к знаменитому дворянскому роду генерала Раевского, отвечал, что не принадлежит.

Много ругал издания «Вече» за отсутствие должного оформления издаваемых ими воспоминаний. Едва ли там меня услышали, но данное издание не просто порадовало меня, а прямо в сердце поцеловало!
Судите сами. Первое (насколько я понимаю) полное издание воспоминаний Н.А. Раевского «1918», плюс ДВА сопроводительных текста, плюс интересная подборка ч/б иллюстраций. До полного счастья не хватает комментариев (есть лишь примечания самого Н.А. Раевского). Я бы еще и карту добавил.
Николай Алексеевич Раевский (1894-1988) родился в семье дворян средней руки — и по происхождению, и по средствам. Еще в детстве выбрал себе дело на всю жизнь, правда, совсем не дворянское — насекомые (хотя можно вспомнить В.В. Набокова с его бабочками…). Кончив столичный университет, стал заниматься любимой наукой, но в 1915 г. побеждает чувство долга и Раевский уходит, после окончания краткосрочных курсов, прапорщиком в артиллерию. Провел два года на фронте, войну закончил в Румынии, поручиком, командиром батареи горных орудий. Революцию встретил было восторженно, но быстро пришло отрезвление. Вернувшись к семье, проживавшей на Полтавщине, весной 18 г. вступает в местный добровольческий отряд (как он пишет, «был русским офицером под украинским флагом»). Много пишет о своих и своих товарищей чувствах в отношении службы сначала под властью Центральной Рады, потом при Скоропадском, совместной работе с немцами. Не считает это грехом, но объясняет желанием на деле бороться с большевиками, при которых успел пожить, и неверием в успех белых.
Однако нарастание национализма при гетмане вынудило Раевского в конце 18 г. уйти к добровольцам, где он воевал еще два года. Об этом осталась небольшая повесть «Добровольцы». Ранен не был (были контузии), но четырежды (!) переболел тифом, еле оставшись в живых. Россию капитан Раевский, командир орудия в Дроздовской дивизии, покинув вместе с войсками Врангеля.
Потом были Турция, Болгария, Чехословакия. Работал, учился, писал. В конце 1928 г. случайно прочитал том пушкинских писем и внезапно осознал, что это — его. Защитив в пражском университете диссертацию по биологии, надолго оставил это занятие.
Воспоминания о Гражданской войне начал писать еще в 20 г., в Крыму (пропали), потом в эмиграции. Отдельные вещи тогда же вышли в свет. Но две главных вещи («Добровольцы» и «1918») не нашли своего издателя (по мысли В.В. Набокова, с которым Раевский был близко знаком, потому что были слишком хорошо написаны), и Раевский продал их в начале 30-х гг. в Русский зарубежный архив, вывезенный после войны в СССР, где рукописи Раевского и сохранились.
В июне 41 г. Раевский был ненадолго арестован гестапо. До освобождения Праги в мае 45 г. изучал творчество Пушкина (эти материалы считались пропавшими), прихода Красной армии страшился, но бежать в Германию не стал. Был арестован СМЕРШем практически сразу, отправлен в Вену, где на суде, по просьбе председателя, пушкиниста-любителя, сделал доклад на полтора часа о своих изысканиях. Вместо ВМН получил пять лет лагерей. Эта часть жизни Раевского очень любопытна: Львов, Краснодон, наконец, Сибирь (помощник патологоанатома, банщик, сотрудник санчасти). Запомнилось, как стеснялся зэк Раевский раздавать голым женщинам мыло в бане, а те жалели, когда его перевели — мыло не воровал и истории интересные рассказывал ожидающим в очереди на помывку (про Пушкина, не про бабочек).
Даже в лагере продолжал заниматься творчеством Пушкина, хотя приходилось отвлекаться от этого на более прозаические дела, скажем, бороться с клопами (вот и пригодились занятия энтомологией). После освобождения в 50 г. поселился в Минусинске, где 11 лет проработал лаборантом в горбольнице. Там он опять пишет, занимается переводами, изучает насекомых Красноярского края как сотрудник местного музея. С 1954 г. Раевский — свободный человек (реабилитирован был только в 2002 г.) и советский гражданин. В 61 г. уезжает в Алма-Ату, где проводит остаток жизни (а это еще четверть века), работая в институте хирургии и занимаясь пушкинистикой. Там выходят его книги, приходит заслуженная слава, возникает семья. «Портреты заговорили» (1974) становятся бестселлером тех лет — увлекательно, доступно и красиво написанный научпоп. В издании его работ Раевскому помог сотрудник отдела культуры ЦК компартии Казахской ССР О.И. Карпухин. Под конец жизни Раевский получает признание: награды, официальный статус, два документальных фильма о нем. Уже после смерти Раевского О.И. Карпухин находит в Праге часть архива писателя, позволившего лучше понять его жизнь и творчество (впоследствии выпустил книгу о Раевском).
Вошедший в рассматриваемый том роман «1918» был написан Н.А. Раевским в 1932-33 гг. с использованием дневниковых записей времен Гражданской войны, но это не чистые мемуары. Две главы этой книги посвящены анализу настроений русской учащейся молодежи в 1905-15 гг. (среди которых было больше патриотов, чем революционеров, как считает Раевский). Кроме того, повествование о службе в Лубенском курени прерывается серьезным анализом экономического социального положения Украины до и после 17 г. (с цифрами и таблицами). Этот текст крайне интересен и читается очень увлекательно там, где идет беллетристика, но плотно насыщен информацией там, где «включается» ученый, и поэтому не могу рекомендовать данную замечательную работу широкому читателю.
Содержательно это отличное издание. Очень ценное введение приемной дочери Раевского Елены Ивановны Беликовой (1959-) на 75 стр. и любопытное предисловие О.И. Карпухина. Тираж 600 экз. Как минус отмечу много опечаток в тексте, плохо переведенные многочисленные цитаты с украинского языка, полное отсутствие перевода иностранных слов и выражений.
Рад, что появилась такая отличная книга, которую всячески советую прочитать всем интересующимся историей Гражданской войны.
Как много писателей, как мало читателей…