Гербарии, открытки… (Ирина Листвина); Геликон Плюс, 2016

• Иван Степанов — 25 Июля 2018

  5/5

  Повесть И. Листвиной «Гербарии, открытки…» я читала с интересом и волнением. Время, о котором рассказывает автор, послевоенные 50-60-е годы. В то время я тоже была подростком, жила в Ленингрде, в центре, в коммунальной квартире. Книга И. Листвиной написана так живо, что я как бы вижу и школьную и коммунальную жизнь 50-60-х годов. Автор на первых страницах поясняет: «книга просто о людях и времени, которые почти забыты.» Поэтому и мое волнение, что многое забылось, стушевалось последующими годами, событиями, потерями, уходом родных и близких.
  "Это повесть о детстве и о виражах, совершенных cтраной" . Героиня, ребенок, потом подросток, «счастливая и несчастная…» «Счастливая», потому что были любящие ее родители, родные." Несчастная", потому что девочка перенесла тяжелую душевную травму и сложные отношения в школе. Любовь, внимание родных помогли справиться с ее бедой, переживаниями.
  Главные темы повести-взросление, становление ребенка, развитие ее яркой детской души; и влияние семьи, «нашего родственного многоугольника».
  Родные девочки пережили блокаду, голод, репрессии, тяжелый труд в эвакуации.
  Начало книги-радость, празднование победы ленинградцами.
  Отец девочки-человек, отдавший все свои незаурядные способности работе инженера-строителя. Его работа «не от звонка до звонка», а все время и « сколько потребуется.»
  Мама-умница, красавица, музыкально одаренная, к сожалению, не стала оперной певицей из-за болезни. Доброта ее безгранична. Мама помогает всем родным, друзьям и словом и делом.
  Особенно замечателен дедушка. Влияние его личности на девочку, пожалуй, равное родительскому.
  Действующие лица этой повести запоминаются, и автор пишет о них с любовью и признательностью.
  Обаяние книги и в том, как она написана: живо, выразительно, поэтично, c доверительной интонацией. Это и Ленинград в разное время года, его улицы, переулки, и места, где автор бывала в детстве с родителями: Украина, Литва, Крым.
  В повести есть страницы, где зло так явно, что читать тяжело. Но главное впечатление, это аура книги-добро, любовь, красота.
  Спасибо!
  Г.И. Гаврилова, пенсионер, отзыв оставлен с компьютера моего сына И.В. Степанова.

  0

  0

• olgatsipina — 24 Апреля 2018

  4/5

  Мне было очень интересно познакомиться с книгой И. Листвиной «Гербарии, открытки», появившейся недавно на сайте Литрес. Книга – многоплановая: в ней дневниковый рассказ ребёнка, становящегося по ходу действия подростком, перемежается с характерными событиями и персонажами, с картинами жизни и быта ушедшей советской эпохи 50-х.
  Но я пишу не обо всей книге, а о своих впечатлениях, ведь я читатель, а не литературный критик.
  Сюжет книги достаточно драматичен, но автором соблюдена простая пропорция детского восприятия – как бы грустно не было школьнице Ире, но ей (как правило!) не изменяют наблюдатель-ность и чувство юмора.
  И всё же, самые яркие впечатления остались у меня от тех страниц, где преобладает светлый и жизнеутверждающий мажор – в восприятии природы и семейных отношений.
  Или та «солнечная сторона» явлений, которая нашла своё место в (вымышленном Ирой? А на самом деле реалистическом, но по-детски) театрике «Кокон».
    Вот, например, глава «Как важно быть… хорошей». В ней присуствует чёткость чёрно-белых фотоснимков, но сами снимки цветные, радостные и красочные, я так-таки вижу и комнату на Владимирской площади в детский день рождения, и курортный посёлок Бирштонас с зеркальным озером, костёлом… и отдыхающими дачниками. Да и кафе «Квисисана» тех лет на Невском – со старшей официанткой, похожей на Элину Быстрицкую.
  Ещё ярче глава «Отец и море», в ней восприятие просто светится, а Ира ощущает себя девочкой-дельфинкой и в самый обыкновенный солнечный день. А когда по морю начинают ходить высокие, предштормовые волны, отец Иры учит её плавно взлетать и опускаться вместе с ними. И это – её самое большое счастье: «Какой огромной радостью оказывалось и оборачивалось самое страшное на свете, „громады разъярённых волн“, рядом с ним, любящим море и меня великаном…».
  А вот и сценка непосредственно из «Кокона» – в фотоателье. Фотограф (друг юности Ириной мамы) талантливый, но не вполне реализовавший себя художник. Чтобы растормошить девочку, он извлекает для неё (из целого вороха аксессуарных безделушек) парочку игрушечных деревянных птиц. И она, забыв обо всём на свете, вслушивается в их «пение», с головой уходит в кормление этих птичек и игру с ними…
  Ещё лучше (то есть ещё солнечнее, живописнее и ярче) отрывок «Открытка тахты с отдыхающими днём родителями». Но пересказать его мне не удастся, это настоящая проза, её нужно читать.
  Лучшее (на мой взгляд!) место во второй повести «Вокруг Владимирской» – глава «Мистическая фотография», в которой на помощь Ире, замученной хулиганами, проникшими в скверик у церкви, приходит сама Ксения Блаженная. Девочка и понятия не имеет о том, кто эта девушка в строгом английском костюме цвета хаки, так похожая на «училку-практикантку из Герценовского» в параллельном младшем классе.
  Но неведение делает рассказ о чудесном спасении ещё правдивее и убедительнее. Ира не была крещена в раннем детстве (как и большинство советских детей, её сверстников). Но что-то в её душе пробуждается – как бы согретое летним солнцем в начале холодной весны – и помогает ей понять, что произошло настоящее, не просто сказочное, а изглубинное чудо.

  0

  0

Все отзывы (4)