Отзывы на книгу: Утро Московии (Лебедев Василий Алексеевич); Издательство Детская литература АО, 2012

Очень радует, что сейчас все больше стало издаваться книг для подростков, рассказывающих об истории нашей страны, о талантливых, интересных людях, своим умением и трудом принесших ей славу. Роман, впервые вышедший в 1976 году, рассказывает о создании семьей устюжских кузнецов-умельцев первых часов с боем на Фроловской, ныне Спасской башне Кремля. Образы членов семьи Виричевых не вымышлены автором, они жили четыре столетия назад, сохранены даже их подлинные имена - Ждан, Шумила, Алексей. Книга читается очень легко, без труда погружает в историческую эпоху правления царя Михаила Романова, перед нами проходит жизнь людей разных сословий, от крестьян и стрельцов, до патриарха Филарета и членов Боярской думы. Книгу прочла с большим удовольствием.

Очень хорошая книга, написанная замечательным языком.
Твёрдая обложка, белая бумага, чёткий крупный шрифт.
Прилагаю несколько страниц для ознакомления:

Люблю эту серию. Собираю. Хорошие переплеты. Бумага немного просвечивает, но не смертельно.
Увлекательное путешествие в прошлое . Замечательное соотношение цены и издания. Книга в 446 страниц

Историческая повесть, исторический роман не шли у меня с детства. Кажется, должно быть Очень интересно, ведь это об истории! но не интересно, и все тут. Причины со временем я смогла установить.
Эталон жанра - "Капитанская дочка" Пушкина, "Вадим" Лермонтова, еще можно добавить "Петра 1" Алексея Толстого.
Дело ведь не только в том, что достоверно должны быть переданы (или художественно домыслены) факты истории, причинные взаимосвязи, это совсем не главное, ведь мы читаем не хронику, не учебник, не исследование историка, а ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение. Авторы создают персонажей, исторических и вымышленных, наделяют их живыми характерами, системой ценностей, мотивами - персонажи и их поступки понятны читателю, но этим "историчность" зачастую ограничивается.
Что меня не устраивало всегда: языковая стилистическая пестрота - автор говорит "как-бы старым" языком, но на деле однозначно используется лексика, которой не было в выбранный исторический период. Я не говорю, что нужно сплошь писать на старо-русском, это нецелесообразно, но есть слова-маркеры, заметные слова более поздних эпох, которые не следует употреблять, когда пишешь в том историческом контексте.
Например, из приведенного ниже отрывка слово "однокашники" - слово стало употребляться в значении "старый школьный товарищ" с начала 19 века, до начала 19 века слово считалось областным или узкопрофессиональным и, как полагают исследователи, употреблялось с 18 века в значении "член одного сообщества", но не в 17 веке.
Что тогда делать автору? Если он не обладает гениальным интуитивным чувством языка, то штудировать, штудировать этимологические словари, сохранившиеся памятники слова соответствующих эпох и вычищать, вычитывать свои тексты. Считаю, что задача должна быть по силам добросовестному автору, если он берется за жанр исторического художественного повествования.
Кроме того, есть еще немаловажная тема - мотивы и нравственные установки персонажей, которые также практически всегда интерпретируются авторами на современный лад, либо моральные ценности ушедшей эпохи показываются именно устаревшими, не логичными. А образ жизни? Был ли он "динамичным", таким же, как выбранный темп повествования?
Этой педантичной вылазкой я пытаюсь объяснить свое личное ощущение, почему зачастую у меня не возникает чувства истории при чтении исторической повести. Все описанные мной лично выдвигаемые требования к данному жанру аналогичны, например, ожиданию увидеть верные костюмы в историческом кино.
Как обещала, отрывок с "однокашниками":
"Весь конец зимы посадский человек Ждан Виричев прожил ожиданием какого-то несчастья. Он опасался то падежа лошади, то пожара, то чего-то еще, что неминуемо должно было случиться с ним или с семьей. В зимние ветровые ночи он тревожно прислушивался к скрипу старой березы, и не раз казалось ему, что вот она треснет, грохнется всей громадной тяжестью на крышу избенки, и тогда всем наступит конец… Днем он всматривался в лица сына и внука, не завелась ли в них какая болезнь или иное какое лихо, не высохли бы, не свернулись бы нежданно-негаданно, как невестка. С кем тогда век свой доживать? Две дочери – те отрезанные ломти, далеко живут в замужестве – у города Тотьмы мужья соль ломают, – а с ним тут остались теперь внук да сын, да предчувствие: не приключилось бы чего с ними… Но сын был здоров, хоть и неразговорчив после смерти жены. Внук? У того по молодости скорёхонько поразвеялось горе, и теперь, пока еще мал, не поставишь к горну, вот и бегает он с однокашниками по Сухоне, глазеет на иноземные суда, что снова стали приставать по весне. А вчера носила его, Алешку, нелегкая с утра до ночи, далеко, видать, ходили и не без пользы: принес кусок железной руды".
Резюмирую - повесть интересна затронутой исторической эпохой, но для меня много современной интерпретации.