Отзывы на книгу: Дирижабли (Парщиков Алексей Максимович); Время, 2014

Парщиков обладает совершенно особым поэтическим голосом с особенным \"тембром\", изобилующим странными, прекрасными метафорами, музыкальным ритмом, оригинальным углом зрения на мироздание. Стихи сложные, в них нужно вчитываться внимательно, дабы вникнуть в их красоту в полной мере. Книжка имеет очень качественное оформление, без существенных недостатков. Замечательное приобретение в домашнюю библиотеку!

Алексей Парщиков так филигранно работает с метафорой, что у меня от его стихов ощущение бесконечного интерпретационного потенциала, даже там, где метафора кажется очищенной от лишних коннотаций.
Час
Я прекращён. Я медь и мель.
В чуланах Солнечной системы
висит с пробоинами в шлеме
моя казённая модель.
Я знал старение гвоздей.
На стенке противоположной
висит распятье не новей,
чем страх упасть. И это ложно.
Что ожидает Капернаум,
что ожидает всякий город,
зачем и ты лицом развёрнут
в мою крошащуюся заумь?
Дитя песка, я жил ползком,
и пару глянцевых черешен
катал по нёбу языком.
Землёй их вкус уравновешен.
Кукушки, музыка, — часам
всегда даровано соседство:
три форкиады по бокам,
а я — их зрячее наследство.
Как выпуклы мои пружины!
Вослед за криком петушиным
сестрицы кончили с собой.
Пустые залы. День второй.

Книга вызывает уважение полнотой собрания произведений А. Парщикова с обстоятельной вступительной статьей Ильи Кутика. Данное издание станет одним из основных ориентиров для будущего полного академического собрания поэтических текстов поэта.

Недостатки:
издания: мягкая обложка и невысокий тираж. Последний недостаток существеннее, поскольку при тираже 2000 экз. Парщиков так и останется поэтом элитарным, для узкой аудитории.

collected poems моего любимого поэта
есть каждая поэтическая книга почти полностью (кроме "Днепровского августа": его чуть-чуть и нет так мне родного оттуда "ни эту глиняную стать...")
парщиков имеет потрясающее зрение
он вводит мир в свои тексты так что тот колеблется внутри всплывая как разъятое молоко в лимонном чае своей случайной частью смятой вглуби и от этого такой насыщенной складками и извивами
некоторые метафоры чарующи своей ясностью и неручной точностью
другие же труднодоступны и ты ждешь эпифании
теперь о синусах (а писал минусах, но пусть так) издания:
содержание съехало, шаг небольшой но непостоянный
в принципе картина книги у меня образовалось быстро и я только несколько раз воспользовался содержанием
под Ежом нет автокомментария (на сайте он как сноска)
а он был хороший
жаль но наверное его сейчас нет для усложнения экспликации смысла
большой автокомментарий к "Сельскому кладбищу" печатается сокращенным вариантом (полный можно найти в парщиковском apr`es la mort выпуске НЛО 2009 года)
жаль
но сетовать неоч круто
лучше радоваться что появилось такое крупное собрание текстов Парщикова (раньше было 2 "выбранных", да и каждая поэтическая книга имела в себе уже печатавшиеся стихотворения, но это самое крупное собрание, посмертное)
составитель - третья жена Алексея Екатерина Дробязко
она напечатала самые последние версии текстов отредактированные автором в последние годы
обложка мягкая но binding крепкий, точно не развалится
спасибо Екатерине Дробязко за издание
оно очень важно

Лично для меня Парщиков - из всех троих метареалистов "в узком смысле" (по Кедрову) - самый трудный. Он не гипнотизирует, как Жданов, и к нему не подойти со стороны явной иронии, как к Еременко.
Этот сборник (это именно сборник, выборочно от первых опубликованных до последних - а не авторская последняя книга "Дирижабли") понравился тем, что здесь есть все тексты, с которых можно подступиться к Парщикову, включая "Минус-корабль", "Землетрясение в бухте Цэ", "Новогодние строчки", и при этом объем достаточный для накопления критической массы понимания (или неприятия).
Отдельно отметить: большое предисловие Ильи Кутика.
Полиграфия очень неплохая, гладкая лощеная обложка (с загибом "под суперобложку"), переплет клеёный, но, кажется, крепкий.

Поклонники Есенина и Асадова могут не волноваться, в из представлении стихи Парщикова вообще не стихи, а направление, в котором он работал, метаметафоризм, в целом выглядит как утончённое издевательство над здравым смыслом. Я не буду голословна, я поясню. В общем, стихи про ёжика.
Еж извлекает из неба корень — тёмный пророк.
Тело Себастиана на себя взволок.
Еж прошёл через сито — так разобщена
его множественная спина.
Шикни на него — погаснет, будто проколот.
Из под ног укатится — ожидай: за ворот.
Еж — слесарная штука, твистующий недотёп.
Урны на остановке, которые скрыл сугроб.
К женщинам иглы его тихи, как в коробке,
а мужчинам сонным вытаптывает подбородки.
Исчезновение ежа — сухой выхлоп.
Кто воскрес — отряхнись! — ты весь в иглах!
Да, на утреннике это не прочтёшь, любимой девушке за своё не выдашь. А если и выдашь, жди визита хмурых санитаров. Уподобление колючей ежовой шкурки истыканному стрелами трупу христианского мученика, впрочем, вполне объяснимо и даже по-своему напрашивается. Если присмотреться, ну форменный же труп христианского мученика. Таинственная строка об "Урнах на остановке, которые скрыл сугроб" поясняется в примечании, биографически: "Эта строчка возникла по ассоциации с событием из моей рабочей биографии. Я служил дворником, и надзирающий за мной техник-смотритель приказал в одночасье убрать огромный мартовский сугроб на автобусной остановке. Выполнить пожелание было не под силу и за неделю, тогда я нанял за трояк бульдозер и счастливо ушел домой. Наутро вышел скандал, и меня оштрафовали на два оклада за уничтожение государственного имущества. Ни я, ни бульдозерист не подозревали, что в сугробе с осени осталась дюжина гипсовых урн, - естественно, эти фениксы были превращены в зубной порошок тракторным загребалом". А вот почему исчезновение насекомоядного зверька - сухой выхлоп, я пока не придумала. Версии есть?

Когда я была маленькая, у моего деда была личная кладовка, в которой было всё. То есть мне так казалось - всё, но на самом деле всё. И гвозди, и негвозди, и тиски, и коловорот, и заначка-бутылочка, и горсть конфет для нас, чтобы мы бабушке не проболтались, но мы то знали, что бабушка знала, и лопали конфеты с чистой совестью. Когда назревала какая-либо проблема, дед уходил в кладовку и минут через полчаса выносил оттуда свежее, нетривиальное решение. С изумлением узнаю я, что метаметафористы так относились к миру идей. Парщиков называл его ангаром, откуда можно выводить - иногда - новый взгляд на мир и его обитателей.