Отзывы на книгу: Будьте как дети (Шаров Владимир Александрович); Редакция Елены Шубиной, 2017

Это моё первое знакомство с этим писателем. Ну, ребята я в изумлении – первый раз вижу, что бы писатель писал для себя, а не для того, что бы его читали. Книга писалась много лет: захотел пописать – сел пописал, надоело - отложил на годик-два и т.д. В общем – начало и финал просто изумительны, а середину можно спокойно и безболезненно выбросить (ну только если кто плохо засыпает, то лучшего средства не найти). Перечитывать книгу точно не буду, но и забыть её не получится, не то что зацепила, а просто это какое-то другое окно на мир на историю на веру. Другие его книги читать буду, но уже со знанием того, что писал он их ни для кого. Читайте его книги – это другой мир.

Для меня эта книга была первым столкновением (здесь я настаиваю на слове "столкновение" - настолько монументально все) с творчеством Владимира Шарова. Никогда не зная, ни от кого не слышав, я пополнял свою Calibre-библиотеку различными премиальными книгами - Букеры, Большие Премии и т.п. И Шаров оказался в моей библиотеке. А дальше - достаточно глазу зацепиться за аннотацию, где и сумасшедший дом, и северные народы, и евангельские притчи, и, главное - ЛЕНИН! - и ты понимаешь, что все, пройти мимо невозможно...
И дальше - достаточно только открыть книгу, чтобы сюжет тебя поглотил... В результате - много дней, посвященных всему запутанному путешествию с героями книги - в именах, странах, временах... Мозг порой "встает дыбом", ты понимаешь, что большинство из того, что ты только прочитал - существовать не может, но в то же время - выдумать это невозможно...
Короче, у Шарова, оказывается, все произведения обычно пронизаны провокацией, подобной "Детям" вычурности сюжета, граничащей с документальностью. Мне кажется, что у Шарова эта книга для меня станет не последней.
И, да, уже как постскриптум - после "Детей" я не смог пройти мимо очередной ленинианы, уже у Льва Данилкина. И это, надо сказать - очередное откровение! Но, также, как и то, что это уже другая история...

Роман «Будьте как дети» – это все те же поиски Царства Небесного героями книг Владимира Шарова, а вместе с ними и самого автора, ибо что такое книга, как не отражение внутреннего мира писателя. Вопрос в том, что такое Царство Небесное и все ли дороги к нему ведут? Несмотря на достаточно светлый финал, венчающий окончание героями мучительного и долгого пути к источнику вечного покоя, всепрощения и всеобщей любви, остается чувство, что они пришли не в то место, поскольку шли по дороге своих добрых, но очень человеческих побуждений, которыми, как известно, выложены пути не в самые благостные местности мироздания. В основу романа положен известный стих из восемнадцатой главы Евангелия от Матфея, он же является и названием книги.
Я, понимая, что автор дает толкование этого места голосами своих героев, а сам же довольствуется ролью летописца происходящих и происшедших событий, все же не удержусь и скажу, что соблазн этой книги уводит читателя от первоисточника и кружит хороводом слов и созданных ими образов, подобно болотным огонькам.
Нет, конечно же не надо вешать писателю мельничный жернов на шею и топить его в ближайшем водоеме, но для себя хочу уяснить, что не так в романе. Скажу сразу, что как художественное произведение книга мне понравилась. Было чрезвычайно интересно наблюдать, как нити человеческих судеб то свиваются в тугой узел, то снова становятся свободными, избавившись от слишком тесных родственных и духовных связей, но все равно следуют жесткому узору авторского замысла. Дело не в его мастерстве, а в том соблазне, в который этот замысел вводит не только героев, но и читателя. Причина для этого у писателя (и не у него одного) есть, и она достаточно обоснована – это превращение Церкви в государственное учреждение. Мое стойкое мнение, что ни одни внешние враги русского государства не смогли сделать столько зла, отраженного в далекое будущее, сколько его сотворили своими руками правители этой страны и иерархи Церкви. Отсюда и корни поисков Царства Небесного вне учреждений: странничество и старчество, сектантство и страшная рана – раскол, обилие эзотерических философских учений, учителей и толкователей. Здесь же лежит и потеря авторитета священства к середине 19-го и началу 20-го веков у верующих – это парадокс наличия веры у людей и отсутствие доверия к тем, кто является духовными пастырями. Такие коллизии губительны для обеих сторон. Автор, как и большинство населения страны, не избежал столкновения идеала с действительностью.
Название и центральная идея книги – будьте как дети – в этом случае вырваны из контекста 18-ой главы Евангелия от Матфея и отпущены на волю совершенно неожиданным толкованием: только дети могут войти в Царство Небесное, а для этого желательно, чтобы они были сиротами или добровольно отданными своими родителями в интернаты-коммуны, чтобы идти через всю Россию до Иерусалима, и там отмолить грехи своих родителей, взрослых вообще. Взросление – это разрастание в человеке дерева греха, а поэтому спасения для взрослых нет. Какими жертвами будет достигнута цель детей, сколько их дойдет до земного Иерусалима – неважно. Не пойдут – будет все хуже и хуже. Если в книге «Возвращение в Египет» было блуждание избранных по советской пустыне, непрерывное бегство от существующей власти и поиск пути в Небесный Иерусалим, то здесь принесение детей в жертву, в довольно расплывчатой надежде за их счет обрести спасение души и прощение грехов. Ну, и страну бы сохранить, а детей еще бабы нарожают. Да, еще один штрих. Быть детьми – это отказаться от взросления разума (души), о теле как-то не сказали, отказаться от человеческой речи – от того, что делает человека человеком и позволяет ему то, что делает его уникальным – творить. Представьте: интернат-коммуна, дети готовятся идти в поход на Иерусалим, проводниками будут слепоглухонемые (взрослым в поход нельзя – грешны очень), из образовательной программы упор на иностранные языки и изучение арго беспризорников, а также детских считалок, поскольку они есть зашифрованные молитвы на арамейском языке (дети, играя (не в Warcraft и Far Cry), постоянно произносят считалки и бессознательно молятся). Бррррр, я вспомнил голливудские ужастики, где фоном обязательно идет призрачная, не от мира сего, считалка. Еще раз брррр.
Две ключевые фигуры романа – юродствующая инокиня Дуся и её наставник, старец Никодим – поломали столько человеческих судеб (да и свои изуродовали не меньше) ради спасения их душ, что возникает вопрос о том, кто дал им это право – лепить чужие жизни так, как они считают нужным и спасительным? Ладно бы только свои семьи, но масштаб мелковат – надо мыслить в мировых масштабах. Я все понимаю – это фантасмагория со многими пластами-смыслами и никуда я завтра, начитавшись, детей из соседнего детского сада не поведу, но все же….
Как было в первоисточнике?
  Ученики Христа задавались вопросом главенства в Царстве Небесном: «…кто больше в Царстве Небесном»? На что Христос ответил им явным примером, поставив перед ними дитя и сказав, что «…если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Позволю себе привести некоторые выдержки из толкования этого места.
«Судя по тому, что споры учеников, кто из них больше, происходили не один раз и всякий раз вызывали обличения Спасителя (см. Мф. 20:20 и сл.; Мк. 10:35 и сл.; Лк. 22:24 и сл.; Ин. 13:5). Может быть, этим объясняется, что Спаситель раскрывал ученикам неправильность подобных мнений не только на словах, но и при помощи … образов, которые должны были неизгладимо запечатлевать в сознании учеников и всех людей мысль о необходимости в Царстве Небесном не господства, а служения и смирения. Они рассуждали об этом в мирском смысле: кто заимеет высшее положение при Мессии в Его Царстве?
В словах Христа, обращенных к ученикам, очевидно, дается им, как взрослым людям, наставление и нравоучение оставлять свои прежние помыслы, расположения и стремления и уподобляться детям. Но что такое значит – уподобляться детям, походить на детей? Что должны делать взрослые, желая уподобиться детям? На эти вопросы можно ответить, что детский характер достаточно общеизвестен и мысль, высказанная Христом, вполне понятна без дальнейшего анализа.
Так как дитя поставлено было среди учеников и для примера им вследствие желания их решить вопрос, кто больше, то от общих рассуждений о детском характере и «подобном детям взрослом человеке» нам теперь можно перейти к более частным определениям. Здесь встречается одно из сильнейших и убедительнейших доказательств мысли, что, по общему новозаветному воззрению, последователи Христа должны, как дети, уклоняться от присвоения себе какой-либо внешней власти и какого-либо предпочтения себя своим собратьям. «Высоко подниматься вверх – это значит опускаться пропорционально низко». Идея Нового Завета заключается не в господстве над людьми, а в служении им. Не внешняя власть должна быть свойственна последователям Христа, а нравственная. Власть над людьми служители Христа приобретают, уподобляясь детям.
Нельзя думать, что мысли, изложенные в 3 и 4 стихах, совершенно тождественны. В 3 стихе излагается общая мысль, что ученики должны уподобляться детям, т.е. всем хорошим качествам, им свойственным. 4 стих представляется выводом из предыдущего, на что указывает частица ούν (и так), указывает на более частичную черту детского характера, действительно заключающуюся в смирении. Буквально "и так, кто смирит себя, как это дитя, тот – больший в Царстве Небесном.
Какой же вывод можно сделать из всего сказанного? Речь Христа и ее связь будут еще более понятны, если мы изложим все в таком перифразе. Вы спрашиваете, кто больше в Царстве Небесном. Это вы можете понять, если посмотрите на это дитя, поставленное здесь среди вас. Вам нужно спрашивать не о том, кто больше, а изменить свой образ мыслей (στραηητε) и сделаться похожими на это дитя. Задает ли оно кому-нибудь подобные вопросы? Нет, оно и не думает о них. И вы должны также, прежде всего, смирить себя, подобно дитяти, и только при этом условии достигнете первенства, которого желаете.
Достижение господства и первенства в мирском смысле не для всех возможно; да в этом нет никакой и надобности.
Но для всех возможно достижение такого господства и такого первенства, какие свойственны этому дитяти; они совершенно противоположны мирским.
Стараясь подражать детям, вы будете смотреть на них и принимать их с любовью; а принимая с любовью детей, вы будете и ко Мне иметь такие же близкие отношения, какие к ним, будете с любовью принимать и Меня и, таким образом, сделаетесь высшими, великими гражданами основанного Мною Небесного Царства».
Далее по тексту, а для тех, кто заинтересуется полным толкованием, ссылаюсь на «Толковую Библию под редакцией профессора Лопухина», том 9. Сказано достаточно ясно и впадение в детство, выраженное не в приобретении вышеперечисленных качеств, а в возврате к физиологическому аспекту раннего детства, не должно являться непременным условием для обретением Царства Небесного взрослыми дядями и тетями. Возвращаясь к началу своих размышлений, хочу добавить, что никто при земной жизни не может знать, как выглядит Царство Небесное, а то, что видится, для каждого сугубо индивидуально. Вот и мечемся от незнания от одной дороги к другой. Думаю, что вначале его надо найти внутри себя и душа-совесть, как пришелец из того мира, поможет находить дорогу. И в этих словах скрыт соблазн, и во многих других, но такова природа человека – искать, ошибаться, падать и вставать, снова искать и так до самого конца. И апостол Павел не знал, каков истинный облик вышнего мира, но подарил нам, исходя из своего ученичества, ориентир:
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;
когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по— младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.
А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше».

Шаров обращается к истории России XX века, отчасти им самим придуманной, и представляет утопическую идею грандиозного шествия народа к Богу, в Иерусалим.