Другая история. "Периферийная" советская наука о древности; Новое литературное обозрение, 2020

О роли истории как науки в недемократических государствах есть замечательное высказывание историка-марксиста М.Н. Покровского: «История – это политика, опрокинутое в прошлое». Сделанное в 1928 г. в докладе, посвященном десятилетию исторической науки в СССР, оно ложится на средневековый афоризм «Философия - это служанка богословия». Другими словами, история, как и другие общественные науки, в нашей стране в 20 в. должна была обслуживать политические процессы и идеологические концепции власть имущих.
Сергей Борисович Крих (1978-) — д.и.н. (2015, тема «Образ древности в советской историографии: конструирование и трансформация»), профессор кафедры всеобщей истории истфака Омского госуниверситета имени Ф.М. Достоевского. Автор нескольких работ, посвященных исследованию истории изучения античности в советское время. Поэт.
Название его последней работы «Другая наука: периферийная советская наука о древности», ставшей итогом его предыдущих трудов, (шутливо) объясняется автором так: «периферийный историк» — этот тот историк, который не стал большим начальником. Вообще понятия «периферийность» и «центр» используются в западной науке с середины прошлого века для характеристики положения дел в мировой науке. С.Б. Крих приложил его к отечественной историграфии античности 20 в., назвав «ядром» (или мейнстримом) те течения, подходы и типы повествования (и их представители), которые ассоциируются с исторической наукой как таковой. «Периферия» — это те направления (или отдельные авторы) в исторической науке, которые не воспринимаются как образцовые, прежде всего ученым сообществом.
Советская историческая наука по-прежнему является актуальным сюжетом, который выходит за рамки темы «историк и власть» (скорее надо говорить о «человеке и власти»). Данная книга более сосредоточена на изучении содержания трудов «периферийных» историков, нежели их биографий. Работа состоит из трех частей: 1-ая касается стратегии поведения «периферийных» антиковедов, 2-ая — процессов взаимодействия «периферии» науки и ее «ядра», 3-я — развитию (или угасанию) идей в советской исторической науке о древности сквозь призму «периферийной» историографии. В первой части биографическим подробностям уделено больше внимания, во второй и третьей они отступают на второй план в пользу анализа конкретных исторических трудов. Хронологически (хотя достаточно условно) первая глава охватывает события с 1919 г. до конца 1940-х гг., вторая — с конца 40-х до конца 60-х гг., третья — с конца 60-х до начала 90-х гг.
Я думаю, из этого описания уже ясно, что это труд сугубо для историков и всех, кто глубоко интересуется общественными/гуманитарными науками и учениями в советскую эпоху.
Автор хорошо показал, что точных партийных указаний, как по-марксистки трактовать древность, не было, и у историков была определенная свобода (в рамках коммунистической идеологии) предлагать и «продавать» свою версию наверх, сделать ее главной и стать «ядром». На примере конкретных людей, интересно описанных С.Б. Кирхом, видно, какие варианты встраивания в научную жизнь находили историки из «старых», напр., через антирелигиозную литературу, требовавшей не только чистой публицистики, но и хорошей академической базы.
Во второй части автор подробно разбирает, как в трудах советских историков рассматривалась тема рабства в античном мире, очень важная с точки зрения тогдашней идеологии (рабы боролись с рабовладельческим государством, отсюда «революция рабов», классовая борьбы как главная движущая исла общества). Была и другая («периферийная») точка зрения, что основной массой жителей древнего мира были свободные крестьяне-общинники, а рабы существовали как дополнительный и не ведущий элемент экономики и населения.
В третьей части рассматривается идея о том, как изучение истории античной культуры в 1960-80-е гг. дало возможность и реализовать себя «периферийным» историкам, не бравшимся за «большие» темы вроде социально-экономического развития, и отойти от механического использования марксистких штампов.
С.Б. Крих подготовил серьезную академическую работу (перелопатив огромное количество архивных и опубликованных материалов), хотя она написана местами вполне легко. Отчасти (хоть и непоследовательно) данная работа может быть использована как очерк изменений в советской исторической науке на отдельных примерах (люди и их книги).
Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага). Нет иллюстраций. Есть именной указатель, нет списка литературы и источников.
Думаю, что основной аудиторией этого обстоятельного издания является мир профессиональных историков. Широкий читатель, да еще и слабо ориентирующийся в древней истории, едва ли прочувствует все тонкости описанных автором сюжетов.
Как много писателей, как мало читателей…