Сравнить цены на книгу: Романсы без слов. Поэзия и проза; Книжный Клуб Книговек, 2011

Рада, что нашла сборник Верлена. ⠀
Тут есть и стихотворения, и проза. ⠀
Стихов не так много, как хотелось бы, но зато Поль Верлен в этой книге раскрывается как мастерский писатель прозы. Интересно читать. ⠀
Между творчеством и личностью различие,конечно, колоссальное. За синтементальностью и романтизмом, скрывается довольно таки страшный (в моральном плане) человек. Всему виной пристрастие к абсенту. Многие им грешили, но Верлен тут как ключевое и яркое лицо. История написания \"романсов без слов\" впечатляет, отчасти, купила из-за этого. Рекомендую к покупке! ⠀
⠀
Нужно иметь ввиду, что шрифт довольно мелкий, кому-то может бужет неудобно.

Серия издательства «Книговек» «Поэты в стихах и прозе» пополнилась примечательным изданием произведений Поля Верлена – примечательным прежде всего потому, что стихов в книге совсем немного, но зато во всей красе представлен Верлен-прозаик. И хотя эта избранная проза поэта уже публиковалась, но вот так, собранная вместе, в очередной раз производит незабываемое впечатление.
Стихи в книге представлены избранными переводами В. Брюсова из знаменитой книги Верлена «Романсы без слов» (1874), но проза поэта еще только-только осваивается нашей сегодняшней литературой. Между тем, поздний Верлен – Верлен эпохи своей недолгой прижизненной славы – безусловно автор прежде всего прозаический. Последние десять лет его жизни – время раскаяний, болезней, итогов, духовного одиночества и позднего признания – стали годами «смиренной прозы», хотя как поэт он вовсе не утратил своей прежней энергетики. Куда там! Его лирические книги выходили одна за другой и, подготовленные наперед, продолжали выходить и после его смерти. Но то обаяние, которое, по словам Максимилиана Волошина, было «сосредоточено в его голосе», «тот неизъяснимый оттенок голоса, который заставляет трепетать наше сердце» – все это отошло к прозе.
«Как прозаик, Верлен не менее пленителен, чем поэт, – отмечал, в частности, Николай Гумилев. – Ряд остроумнейших парадоксов, неожиданных образов и моментов чисто французской аристократической нежности, разбросанных по всей книге, делают чтение ее захватывающим». Разговор шел о «Записках вдовца» в переводе Семена Рубановича – книга эта, вышедшая в 1911 году и положительно встреченная критикой, стала первым явлением Верлена-прозаика русскому читателю. Но на этом, собственно, все и закончилось. Потребовалось почти девяносто лет, чтобы вернуть этот перевод к жизни и вообще обратить внимание на прозу Верлена.
Французские исследователи выделяют в ней автобиографическую прозу, «прозу воображения», т.е. художественную и – особняком – литературно-критические работы. Деление на художественную и автобиографическую прозу весьма условно: и там, и там Верлен пишет о себе, о событиях своей жизни, о своих переживаниях, под какими бы масками они ни являлись читателю. Будь то «Исповедь», в которой Верлен скрупулезно исследовал свое детство и отрочество, или его больничные и тюремные хроники, или, наконец, «художественные» рассказы.
Как и в стихах, Верлен предельно откровенен в воспоминаниях – иногда даже хочется сказать: излишне откровенен. И проза его словно подчиняется прихотям души, выплескиваясь на бумагу вослед мятущейся и цепкой памяти, – столь же прихотливая, мятущаяся и цепкая. Читать эту прозу порой нелегко, надо с усилием пробиваться сквозь неординарный синтаксис и эмоциональную сумятицу речи, сквозь этот словесный поток с недосказанными и зависающими фразами, туманными аллюзиями, с воскрешением имен и мелких событий, мало что говорящих современному читателю.
Но это – Верлен!