Отзывы на книгу: Книги Якова (Ольга Токарчук); Эксмо, Inspiria, Редакция 1, 2023

Достаточно сложно устроенная книга, имеющая в фундаменте реальный исторический материал, но балансирующая между реальность и "мифом". Увеличенный формат, не подходящий для ношения, но подходящий для подарка. Радует, что у таких непростых книг, есть такое необычное оформление, научные и псевдонаучные иллюстрации и стильный обрез страниц

"Правда - то, что можно выразить посредством множества историй, ибо она подобна райскому саду, в который вошли мудрецы: каждый из них увидел свое" (из "Книг Якова")
Это не роман, это нечто переступающее границы этого жанра...
Может быть, это "история" (или "истории" ("множество историй"). С другой точки зрения, это беллетризованный трактат о еврейском мессианизме...
Название перекликается с первым романом Токарчук "Путешествие людей Книги". В самом деле, "людьми Книги" с наибольшим правом можно назвать евреев, и мотив путешествия сквозной и в этой самой большой книге Токарчук. Глава иудейской секты XVIII века Якуб Франк (1726-1791) лишь номинально является главным героем "Книги". Более того, его вряд ли можно назвать "человеком Книги", поскольку труд книжника для него - это пустое занятие ("не книгами берутся крепости", одно из первых его слов в произведении). Эталоном "человека Книги" в "Книгах Якова" является "апостол" Якова Нахман-Петр Яковский.
"Книги Якова" отличаются преизбыточностью персонажей и их имен. Дело усложняется тем, что участники франкистской секты, мужчины и женщины, получают в середине романа еще и "христианские", польские имена, и запомнить их становится еще сложнее. Тем более, что биография многих изложена очень кратко, пунктиром, не по-романному. Для читателя это вызов, потому что сложно уследить за расползающимися нитями повествования, распознать в конце романа, о ком именно из героев идет речь, тем более они оказываются скрыты за "новыми" именами.
Поэтому это не роман, потому что в классическом романе нормальная память читателя способна охватить целое. Это скорее некая семейная хроника, сага, в которой героев может помнить только человек посвященный, т.е. родственик, который держит в памяти всех родственников в любом колене... Для того, наверное, чтобы держать всю эту "толпу" героев, и потребовалась Ента, странная героиня, "зависающая" между тем и этим миром, являющаяся "глазом" повествования или, по-другому, идеальным повествовательным фокусом этих историй.
Как уже говорилось выше, с определенной точки зрения эти "Книги..." могут быть восприняты как трактат о еврейском мессианстве. Но не только о нем самом как "герметичном" явлении, но о его влиянии на культуру Европы, прежде всего Польши. При прочтении "Книг..." может сложиться ощущение, что такое явление как польский романтический мессианизм XIX века - "импортированное" явление. Т.е. тезис о том, что Польша - "Христос народов", страна Божественного присутствия, - "дело рук" евреев. Конечно, это Мицкевич, ни разу не упоминаемый в "Книгах..." (в отличие от таких польских писателей второго ряда как Бенедикт Хмелёвский и Эльбета Дружбацкая - о них отдельная "история"). Не случайно же Мицкевич не прошел мимо еврейской эзотерики, кабалы. Его интересовала гематрия - "наука" о смысловых соответствиях чисел и букв еврейского алфавита. Поэтому в "Дзядах", III части (сцена "Видение" ксендза Петра) у него есть муж Провидения, Мессия", обозначенный числом "сорок и четыре". А вот что читаем в "Книгах Якова": ""Ав", отец, имеет числовое значение 3, потому что алеф - это 1, а бет - 2. "Мать" имеет числовое значение 41, потому что алеф - это 1, а мем - это 40. А теперь: если сложим эти два слова, "мать" и "отец", у нас получится 44, а это число "элед", то есть "ребенок"!"
(Что ж, неплохой вклад Токарчук в толкование творчества Мицкевича, а именно в разгадывание загадки числа "44" в одном из главных текстов поэзии польского мессианизма!).
А вот еще одно место:
"Он (Яков) также говорил, что потому одевается по-турецки, что в Польше существует предание, будто придет некий чужестранец, родившийся от чужой матери, исправит все в стране и избавит от всяческого гнета".
Сравни поэму "Дзяды" Мицкевича, часть III, "Видение ксендза Петра":
"Рожден от чужой матери, кровь его от древних героев, а имя его - "сорок и четыре".
Эти и другие интертекстуальные отсылки самоочевидны. Они о чем-то говорят читателю, проходившему курс литературы в польской средней школе, хотя совершенно непроницаемы для читателей других стран...
Разумеется, это далеко не все, что можно сказать о книге...
Но в любом случае нужно отметить мастерскую работу переводчика И. Адельгейм и эмоционально яркие поэтические переложения А. Хованского.

Великолепный эпос Ольги Токарчук открывает двери в историю Польши и лжепророка Якова Франка, который перевернул религиозный мир своими весьма неординарными идеями.
Роман нобелевской лауреатки - это шкатулка в шкатулке, хранящая множество историй, персонажей, переплетений. Роман обо всем сразу, который необходимо прочесть каждому.
Само издание - просто восторг! Большой красивый артефакт с украшенным обрезом и иллюстрациями. Отдельная приятная изюминка - нумерация страниц в обратном порядке, как бы намекающая на тексты на иврите (пишутся справа налево).
Стоит своих времени, интеллектуальных усилий, денег и слов восхищения.

Я влюбилась в прозу Токарчук. Это грандиозное произведение, которое позволило мне прожить несколько жизней, совершить путешествие сквозь века и осознать очень важные вещи.

Очень красиво написано. прекрасный язык

Я не уверена, что смогу отдать должное этой книге в какой-либо рецензии, поскольку она стала бы очень скучной из-за постоянных похвал. Позвольте мне просто сказать, что это книга подарит вам радость от прочтения! Действие происходит в многокультурной и многоязычной Польше незадолго до первого раздела, и рассказывается правдивая история Якова Франка и его последователей-антиталмудистов. В ней переплетается почти дюжина голосов и точек зрения и она переносит читателя через многие границы. Чтение заняло много времени, но это одна из лучших книг, которые я когда-либо читал.

Большой еврейский роман
"Рассказывание мира меняет мир/"
Перевод романа "Книги Якова", полное название которого в оригинале и в англоязычной версии, звучит как: "Книги Иакова, или: Фантастическое путешествие через семь границ, пять языков и три основные религии, не считая мелких сект. Рассказанные мертвыми, дополненные автором, почерпнутые из ряда книг и подкрепленные воображением, которое является величайшим природным даром любого человека. Чтобы Мудрые могли записать это, чтобы мои соотечественники размышляли, чтобы непрофессионалы обрели некоторое понимание, а меланхоличные души получили некоторое удовольствие" - стал главным событием русскоязычной литературы-2023, ориентированной на интеллектуального читателя.
Нобелиант и лауреат Букера Ольга Токарчук из числа авторов, чьи книги по определению не могут пройти незамеченными, а что до magnum opus, отдельно отмеченного Нобелевским комитетом при награждении писательницы с формулировкой: "за исполненное эрудиции писательское воображение, показывающее пересечение границ, как способ жить",, и прошедшего в шорт-лист прошлогоднего Букера - он просто обязан обратить на себя внимание серьезной читающей публики. Расскажу о книге, которую называют великим польским романом, хотя я вижу в ней скорее еврейский, а вернее всего было бы обозначить великим польско-еврейским.
Это тот случай, когда объем имеет значение, в оригинале и английском переводе более, чем девятисотстраничный кирпич, русский вариант от INSPIRIA- 752 страницы. Согласитесь - разница существенная. Я не знаю. за счет чего произвели сокращение, бумажной книги в руках не держала, возможно экономное Эксмо просто набрало текст мелким шрифтом и разместило на странице плотнее. Одновременно с выходом бумажной версии Букмейт сделал синхрорелиз электронной и аудиоверсий, я слушала аудиокнигу в безупречном исполнении Игоря Князева и она рассчитана на, без нескольких минут, сорок часов звучания.
Действие книги разворачивается во второй половине XVIII века в нескольких странах Восточной Европы. В центре повествования реальная историческая фигура, польский еврей Яков Франк, объявивший себя Мессией. Яркая жизнь этого харизматического лидера, рассказ об особенностях его ереси, о его учениках и последователях, массово переходивших по его примеру в католицизм, однако становившихся в результате скорее отщепенцами - не иудеями, но и не католиками. O значении. которое франкизм имел для дальнейшей истории непростых польско-еврейских отношений.
На самом деле, отступничество франкистов было не первым в истории еврейства, за сто лет до Франка Шабтай Цви, так же объявлявший себя Мессией, инициировал массовый переход в ислам, и герой начинал как его последователь, примкнув к саббатианцам. Однако после отошел от них и создал свою форму учения, которое попирало основные установления иудейства, дозволяло есть запрещенные продукты, оскверняло шаббат, практиковало рискованные сексуальные практики. Община ответила на это отлучением и тогда франкисты совершили поистине чудовищное отступничество, которое после не раз становилось триггером погромов и главным аргументом гонителей евреев.
Блистательная и мишурная история Франка, в которой были скитания и заточение, богатство и дружба с королями, эта история разворачивается на фоне событий во многих городах и странах тогдашней Восточной Европы и Высокой Порты, и обрамляется пророческими видениями бабушки Йенты, которая впадает в кому в начале книги и продолжает находиться в этом же состоянии ни живой, ни мертвой до ее конца. Нетленной она пребудет в пещере, имеющей форму буквы Алеф, и столетия спустя, когда эта пещера послужит убежищем группе евреев, скрывающихся от нацистов. Линия Йенты - такое вкрапление магического реализма в роман, в целом написанный в реалистической традиции.
Основное читательское впечатление - немыслимо высокий порог вхождения. Книга не подхватывает и несет тебя, как это было, например, с калейдоскопически-яркими "Бегунами" Токарчук, но словно бы заставляет тянуть тяжко груженую баржу почти все время чтения. В отличие от "Бегунов", где в круговерти историй людей, объединенных нежеланием быть частью оседлого мира, эпизодические персонажи вызывали нежность, "Книгам Якова" не удается этого даже с основными фигурами. Ты, читатель, словно ощущаешь прозрачную, но осязаемую преграду между ними и собой. Не самое комфортное состояние, сравнение которого с самым ярким прошлогодним книжным событием, "2666" Роберто Боланьо, от каждой из частей которого буквально невозможно было оторваться, не в пользу новинки.
Тем более странно, имея в виду, что авантюрные истории трикстеров с их отрицательным обаянием, обычно интересны. Но возможно этой, повествующей о крайне непростых отношениях соседства-идентичности нужен был именно такой повествовательный стиль, ритм, темп.
"Случается, что Бог устает от своей светозарности и тишины, его мутит от бесконечности. Тогда он сокращается внутри себя, высвобождая вокруг пространство, и там из абсолютного ничего мгновенно возникает мир."